Воздушные шары Сальви-Крус (СИ)

     Опытным – достаточно – взглядом Анно сразу же уловил всю странность и, что ли, загадочность стоящей перед ним скульптуры. Будучи знаком с творчеством всех известных древних мастеров страны, которых – такого уровня, к слову сказать, – было отнюдь не много, зная их почерк, манеру, характерные особенности, приемы и уловки их ремесла, он не мог определить, кто из них мог бы быть ее автором. Да разве и кто-то из них? Нет, чем больше смотрел на нее Анно, тем крепче становилась его уверенность в том, что эта старая женщина была чужестранкой, что пришла она издалека. Об этом говорило, например, ее облачение. Ни в глубокой древности, ни в настоящие дни никто и нигде в стране не носил таких шляп, таких плащей. Никогда здешние мастера не делали таких уродливо-громоздких, в виде куба с крышкой, корзин. Странен был и набалдашник толстой суковатой палки, на которую опиралась старуха, являвший изумленному взору мастерски вылепленную голову невиданного, неведомого зверя, такого дикого, ужасного и отталкивающе противного, что Анно стоило немалых усилий не отвести глаз в сторону, рассматривая его. Тем не менее, чем дольше смотрел он на него, тем большее отвращение вызывала у него плоская вытянутая морда зверя с длинными воронкообразными волосатыми ушами, с безразличным выкатом глаз и рваными ранами ноздрей, со страшными, загнутыми саблями зубов и сквозившим между ними раздвоенным жалом языка, с которого, право же, капала не то слюна, не то яд.

     – Б-р-р-р, ну и гадость, – пробормотал Анно. – Страшно уже только представить, что такой красавчик может присниться ночью. А ведь где-то такие живые по лесам бегают. Или он – лишь плод воображения художника? Странная, однако, фантазия…

     Начав размышлять, Анно не мог уже остановиться. Вопросы прям-таки роились в его голове, но на многие из них, – да почти на все, – он не находил ответа.

     – Странная не только фантазия мастера, – начал свой обход вокруг клетки с тайной Анно, – странно все в этой истории. Какая-то непонятная скульптура с какой-то стати возникает, непрошенная, под моей дверью. И вдруг – она начинает ходить! Словно делала это всю жизнь. Но, похоже, делает это для того лишь, чтобы проникнуть в мою квартиру. А, попав в квартиру, тут же ходить прекращает. Разучилась сразу, понимаешь! Но при чем здесь я? Почему эта старая троянская лошадь заявилась ко мне? Зачем ей я понадобился? Что за шутки? И шутки ли? А, может быть, бронзовая мадам по своей воле, сама зашла ко мне в гости, чайку попить? Тьфу ты, черт, это уж слишком, дурость какая-то. Нет-нет, в этом необходимо разобраться, хорошенько разобраться…

     Придя к такому светлому решению, Анно с удвоенной энергией принялся изучать загадочную скульптуру, но, мозгового штурма не получилось. Как он ни бился, женщина строго хранила свои тайны. Ну, металлическая ведь, бронзовая, что с не взять?

     Куда большее волнение охватило нашего антиквара, когда он как следует вгляделся в лицо своей непрошенной гостьи. Как оказалось, ее лицо напоминало скорей маску, чем лицо живущего или жившего когда-нибудь человеческого существа. Лицо было неестественным, неживым. Мастер, творец, непонятно где и у кого подсмотрел страшную гримасу и вылепил лицо женщины, ею обезображенное. Маску горя, боли, тоски, отчаяния и гнева – гремучий коктейль, гремучую смесь качеств, каждого из которых одного было более чем достаточно, чтобы исказить и обезобразить самое миловидное личико.

     Зачем же? Для чего? Или, почему?

     Лицо, все в жестких морщинах-рубцах, с крючковатым носом, что клювом нависал над тонкогубым ртом, с острым подбородком и широкими скулами было под стать голове зверя на навершии посоха. Посох – вот точное название предмета у нее в руках. Лицо было искажено выражением тоски и боли, сосредоточенным в ее глазах, и из них изливавшимся.

     О, эти глаза! Они одни были живыми на этом мертвом лице. Где-то в их непостижимой глубине горели острыми иголочками тревожащие огоньки, и их беспокойное колкое пламя сообщало довольно-таки зловещий вид всей фигуре. Анно вдруг показалось, что глаза эти следят за ним, цепко и враждебно ловя каждое его движение.

     Некоторое время парень, как завороженный, смотрел в глаза старухи, потом, словно очнувшись, провел ладонью по лицу, помотал головой и быстро оглядел коридор. Вроде все, как и было прежде. Так какого же черта он здесь сидит? Нет, так можно с ума сойти. Сойти с ума. Он вновь взглянул в глаза скульптуры, но ничего сверхъестественного в них уже не было. Да и было ли? Обычный блеск холодного металла. Он отрывисто засмеялся. И, словно подписывая мировую с собой и с окружающим пространством, которое перестало тревожить и пугать, Анно добродушно ткнул пальцем в нос зверя. Последовавший вслед за этим резкий металлический лязг заставил его подскочить на месте и отпрянуть назад, так что, в конце концов, он оказался на полу в сидячем положении прижавшимся спиной к противоположной фигуре стене прихожей.

     И вновь запахло жареным, вновь забеспокоились вокруг флюиды тревоги и страха.