Воздушные шары Сальви-Крус (СИ)

     «Мой Бог, да что же это такое? Да куда же я, глупец, смотрю?» – так или приблизительно так обязательно вскричал бы Глеб, если бы мог себе представить, от чего он отворачивается. Вот только не знал он, да и не мог знать ничего наперед. Ах, если бы Судьба не просто дышала в затылок, но и слегка похлопала по плечу – обрати, мол, внимание, не упусти… Надо быть особенно чутким, чтобы расслышать чужое, тонкое-тонкое, едва обозначенное эманацией тепла дыхание за спиной. А Глеб смотрел в другую сторону и строил иные планы. Как хорошо, что в этот раз судьба проявила настойчивость. И милосердие. Да, ведь если человек ошибается, вовсе не обязательно его сразу наказывать. Ведь он может быть вполне искренен в своей глупости. Он может заблуждаться – пусть. Придет время, осознает, что брел в потемках своего невежества совсем в противоположном направлении от нарисованного себе рая. Обычный путь познания – кружной, и каждый должен пройти по нему отмеренное ему расстояние. Для каждого оно, естественно, свое, но стандартный урок состоит в том, чтобы вернуться в исходную точку.

     Поезд, влетел в поворот и, раскачав вагоны, повернул Глеба лицом к солнцу. Светило обрадовалось ему, точно нянечка своему питомцу, и в умилении погладило по щеке теплой ладонью. Глеб засмеялся и, закрывая лицо руками, откинулся назад. Девушка позади него с громким вдохом вжалась в кресло. Ощутив спиной тепло и упругость ее тела, он снова засмеялся и выпрямился.

     – Простите!

     Сквозь пальцы вытянутой руки просачивался расплав солнечного естества. Пульсируя живым током, свет разбивался о пол вагона, разлетался веселыми брызгами, светился пятнами, лишенными толщины, но, в то же время, полными светящейся бездонной глубины.

     Сашка переминался, стоя обеими ногами в одной такой полынье, но почему-то не проваливался в нее с головой, только, подсвеченная снизу, резче выделялась чернотой небритость его лица.

     – Девушка! – неожиданно, в том числе и для себя, подал голос Глеб. – Подвиньтесь, будьте добры! Позвольте молодому человеку присесть на краешек. Вы, вы, я к вам обращаюсь. Он много места не займет, посмотрите, какой худой. Он же на ногах еле стоит, обратите, наконец, внимание на этот факт! Не будьте так жестоки! Нет, он не пьян. Я тоже. А шатается он от усталости. Александр, его зовут Александр. Саша, садись, садись же, прояви настойчивость. Ах, девушка, не делайте вид, что читаете. У вас такие чудесные глаза… Ах, какие у вас глаза! Ну, посмотрите же на меня. Я здесь! Я вот он! А он – Сашка, он рядом с вами. Он устал и хочет сесть. Приютите же его, девушка…

     И вот девушка, подняв лицо от книги, наконец-то взглянула на него.

     Глеб расплылся в улыбке.

     Какое очарование дня! Разве можно не ощущать его? А сам он разве не очарователен? Вы только посмотрите – тот еще очаровашка! Это невозможно не заметить!

     Но девушка, напротив, ничего такого, никакого избыточного и даже просто минимального очарования не заметила. Пожав плечами и отчего-то покраснев, она вновь прикрылась книгой, будто задернула занавеску на окне.

     Глеба ее реакция на фонтан его красноречия обескуражила и смутила.

     – Вот те на! – сказал он сконфуженно, и, призывая в свидетели Линию, пояснил: – Нас не понимают!

     Девушка безразлично пожала плечами, и эта тоже, правда, все же состроила вежливую гримаску. Она утомилась за целый день на пляже, и ей было все равно. Путешествие, конечно, приятная штука, но пора бы ему закончиться, – как бы говорила ее нейтральная улыбка. И, подразумевалось, по возможности без вашего напора и без ваших шуточек.

     – Девушка! – отчаялся на новый приступ Глеб. – Отложите свой роман, ради Бога! Обратите внимание на реальную жизнь. Посмотрите, в конце концов, какой герой прозябает рядом с вами. Он жаждет совершить свой подвиг, а вы… Девушка…

     – Ладно тебе, уймись, – вдруг оборвал его Сашка. – Оставь ее в покое. И отошел в сторону. Фактически же вышел, пробрался, протиснулся в проход. Это было не просто, но он сумел. У Галины вдруг выскользнул из рук моток пряжи, но Сашка оказался в нужном месте в нужное время и не дал ему пасть на пол, подхватил.

     – Не очень удобно, правда? – спросил он ее. – Позвольте, я вам помогу. Услуга абсолютно бескорыстная, предоставляется бесплатно, то есть даром…

     Каков подлец, думал Глеб, глядя на сутулую Сашкину спину. Всегда он так! Вот что за человек? А, к чертям! Не век же мне с ним вместе быть. Скоро разъедемся, считай, посторонний.

     Девушка впереди, после того, как уткнулась в книгу, больше не позволяла взгляду своевольничать. Она просто замкнулась, отрешилась. Судя по всему, дело было безнадежно проиграно. Глеб вздохнул. Неожиданно, его напряжение и неудовлетворенность тем, как складываются обстоятельства, проявились внешними феноменами. Вдруг померкли солнечные блики на лицах, взгляды стали какими-то мутными. Глеб уловил эту перемену, и тогда ему сделалось снова тоскливо. Он с кислым видом, невесело подмигнул Линии и, нахохлившись, втянул голову в плечи.

     Остаток пути он не проронил ни слова.