Воздушный колокол. Книга стихов

Едва ли не с начала сентября
на парки опускается заря,
и чувствует озябнувший прохожий
проникновенье осени в гортань,
когда ее отстоенный янтарь
надолго поселяется под кожей.

Вся осень сгустком кажется одним,

а воздух – в ней основа. Недвижим,
вдыхается с медлительною болью,
и стягивает горло горький сок
небес, свисающих над кромкою лесов,
и неба полого, стоящего над полем.

Когда всю глубину его вберешь,

вороны обрываются с берез,
кричат протяжно, кружатся в истоме…
Но луч блеснет, и виден парк насквозь:
жемчужный, ветхий, барственная кость —
мерцающий на мокром черноземе.

Летний сад

1

Ты зачем, Летний сад, припадаешь к губам,
в полоненьи души обретаешь свободу,
кроме голоса, что я тебе передам?
Но тебя обучает жестоким стихам
ветер, что разоряет древесные своды.

Начинается утро корявых небес,

облака поражает припадок боязни.
Здравствуй, здравствуй,
         зверинец постылых чудес:
чугуна тирания и каменный лес —
мы готовы для праздничной казни.

Начинается утро – и сад освещен,

он кренится к воде в исполинском замахе,
он сверкает, как лезвие над палачом —
но мы неуязвимы, мы тоже живем
и в Неве не полощем смертельной рубахи.

2

Дроги твоих мастеров,
судьбы людские – все мимо,
страшен бессмертных удел.
В зимние ночи, о сад,
ты покинут стоишь, нелюдимый.
Камень улыбчив и бел.

Или мы тени тебе,

скользим с шелестеньем бесплотным —
бренного мира слюда?
Трубы оркестров парадных,
краски гуляний народных —
не отражает вода.

Но никогда мне с тобой,

никогда не проститься,
эта любовь без утрат:
черные сети ветвей,
на которых не селится птица,
не остывающий сад.

«Цветут фабричные огни…»

* * *

Цветут фабричные огни
по вечерам в каналах,
в июльской городской тени,
где так прохлады мало.

Там, там по вечерам

проходят косяки,
своих воздушных дам
проносят моряки.

Сияет серебром

подтаявший гранит,
Нева стоит ребром
и лодки шевелит.

И ветер, как слюда,

у глаз наискосок.
Любовь, гранит, вода…
Вода. Гранит. Песок.

«Вечером где-нибудь, пригородной природой…»

* * *