Воздушный замок

– Рискну, – парировал солдат. – Хотя я мог бы попытаться вам помочь – и, сдается мне, без меня вы далеко не уедете, – но лишь в том случае, если одна из вас поможет мне оправдать издержки.

Цветок-в-Ночи, которая было приподнялась на коленях, готовая встать, с восхитительной надменностью произнесла:

– Что ты понимаешь под оправданием издержек, о ничтожный наемник? У всех нас есть отцы – люди весьма богатые. Если ты вернешь нас домой, награды на тебя так и посыплются. Быть может, тебе угодно заручиться обещанием определенной суммы с каждой из нас? Это можно устроить.

– Отказываться не буду, – кивнул солдат, – но я имел в виду отнюдь не это, красавица моя. Когда я шел на это дело, мне пообещали, что я получу принцессу. Вот я и хочу принцессу в жены. Одна из вас должна удовлетворить мои запросы. А если вы не можете или не хотите, так я выхожу из игры и вообще иду мириться с Дальциэлем. Вдруг он меня наймет вас стеречь?

Эти слова были встречены мертвой тишиной, еще более леденящей, чем раньше, но тут Цветок-в-Ночи взяла себя в руки и встала.

– Дорогие подруги, – сказала она, – всем нам нужна помощь этого человека, пусть даже ради его бессовестной и низкой хитрости. И мы вовсе не желаем, чтобы подобное грязное животное было поставлено над нами и следило за нами. Поэтому я голосую за то, чтобы дать ему возможность выбрать себе в жены одну из нас. Кто против?

Было ясно, что против все остальные принцессы, и еще как против. На солдата снова обратились леденящие взоры, на что он с ухмылкой заявил:

– Если я пойду к Дальциэлю и предложу ему вас стеречь, так уж будьте покойны, ни одна отсюда не выйдет. Я готов к любым фокусам. Разве нет? – обернулся он к Абдулле.

– Это так, о коварнейший из капралов, – подтвердил Абдулла.

Крошечная принцесса что-то тихонько прошептала.

– Она говорит, что уже замужем, – четырнадцать детей, знаете ли, – пояснила старенькая принцесса, которая, видимо, сумела разобрать этот шепот.

– Тогда, пожалуйста, поднимите руки все, кто не замужем, – велела Цветок-в-Ночи и весьма решительно подняла руку.

Две трети прочих принцесс тоже подняли руки – несмело и неохотно. Солдат медленно повернул голову, оглядывая их, и выражение его лица напомнило Абдулле Софи, когда она в бытность свою Полуночью собиралась полакомиться лососиной со сливками. Сердце у Абдуллы замерло, когда голубые глаза солдата переходили от принцессы к принцессе. Не было никаких сомнений в том, что он выберет Цветок-в-Ночи. Ее красота сверкала, словно лилия в лунном свете.

– Вот вы, – сказал наконец солдат и ткнул пальцем. К невероятному облегчению и столь же невероятному изумлению Абдуллы, палец указывал на принцессу Беатрис.

Принцесса Беатрис изумилась не меньше.

– Я? – переспросила она.

– Да, вы, – подтвердил солдат. – Всегда хотел себе такую славную принцессу с властным и твердым характером. А поскольку вы тоже дальнийка, чего ж еще желать?

Лицо принцессы Беатрис залилось яркой свекольной краской. Ее наружности это не улучшило.

– Но… но… – залепетала она, однако сумела совладать со своими чувствами. – Мой добрый солдат, я должна предупредить вас, что предназначена в жены Джастину, ингарийскому принцу.

– Тогда скажите ему, что уже помолвлены, только и всего, – отмахнулся солдат. – Это же всего-навсего политический союз, так? По-моему, вы будете только рады из него выпутаться.

– Но я… – начала принцесса Беатрис. К удивлению Абдуллы, в глазах у нее блеснули слезы. – Не может быть, чтобы вы серьезно! – выдавила она наконец. – Я же совсем некрасивая, и вообще…

– А меня это устраивает, – заявил солдат. – Целиком и полностью. Что бы я делал с хорошенькой принцессочкой-модницей? Я же вижу, что, в какую бы заварушку я ни сунулся, вы меня поддержите, да и штопать носки, ручаюсь, умеете.

– А вот как хотите, а умею, – кивнула принцесса Беатрис. – И сапоги тачать. Так вы правда…

– Да, – твердо ответил солдат.

Они стояли лицом к лицу, и было ясно, что оба настроены более чем серьезно. И все остальные принцессы словно бы позабыли о своей ледяной царственности. Все вытянули шеи и наблюдали за происходящим с нежной одобрительной улыбкой. Такая же улыбка была на лице и у Цветка-в-Ночи, когда она сказала:

– Что ж, если никто не возражает, позвольте продолжить обсуждение…

– Я… я возражаю, – подал голос Джамал. – Я.

Все принцессы застонали. Лицо у Джамала покраснело почти так же, как у принцессы Беатрис, и единственный глаз зажмурился, – однако пример солдата придал ему дерзости.

– Милые дамы, – начал он, – нам очень страшно – и мне, и моему псу. Перед тем как оказаться здесь и начать для вас готовить, нам пришлось бежать по пустыне, а по пятам за нами гнались верблюды Султана. Обратно нам не хочется. Однако, если все вы, превосходные принцессы, покинете этот замок, куда же нам деваться? Такой еды, какую я готовлю, ифритам не нужно. При всем моем уважении, если я помогу вам сбежать, мы с псом лишимся работы. Все очень просто.

– Ой, – выдохнула Цветок-в-Ночи, и больше ей, казалось, сказать было нечего.