Воздушный замок

– Скверно. Он такой хороший повар, – заметила пухленькая принцесса в просторном алом одеянии – вероятно, Ее совершенство наследная властительница Инхико.

– Очень хороший! – закивала старенькая принцесса Верхненорландская. – Страшно вспомнить, какую, с позволения сказать, пищу воровали для нас эти ифриты до его появления! – Она повернулась к Джамалу. – У моего деда был повар из Рашпухта, – сказала она, – и, пока вы здесь не оказались, я никогда не пробовала ничего похожего на жареных кальмаров, которые он готовил! А у вас получается даже лучше! Только помогите нам сбежать, мой добрый господин, и я в мгновение ока вас найму – вместе с собакой. Однако, – добавила она, когда на морщинистом лице Джамала расцвела улыбка, – не забывайте, что мой старик отец правит всего-навсего скромным княжеством. Мы обеспечим вам проживание и питание, но, увы, предложить большого жалованья не сможем…

Широкая улыбка так и осталась у Джамала на губах.

– О великая, великая госпожа, – заверил он, – я пекусь не о жалованье, а о безопасности. За это я буду готовить вам блюда, достойные ангелов.

– Гм, – задумалась старенькая принцесса. – Не знаю, что там едят эти самые ангелы, но так или иначе все улажено. Не хочет ли кто-нибудь из оставшихся двоих чего-нибудь потребовать, прежде чем они согласятся нам помогать?

Все посмотрели на Софи.

– Да нет вроде, – грустно сказала она. – Морган со мной, а поскольку Хоула, по всей видимости, здесь нет, больше мне ничего не нужно. Я все равно вам помогу.

Тогда все посмотрели на Абдуллу.

Он поднялся на ноги и поклонился.

– О светила взоров множества самодержцев, – сказал он, – столь ничтожное создание, как я, далеко от мысли просить какой бы то ни было награды за помощь таким, как вы. Книги учат нас, что добро следует творить бескорыстно. – Дойдя до этого места своей витиеватой и великодушной речи, Абдулла вдруг понял, что городит полную чушь. Ему было о чем просить – и еще как. Он поспешно сменил курс. – И моя помощь и будет бескорыстной, – продолжал он, – бескорыстной, как ветер, как дождь, орошающий цветы. Я не пожалею жизни ради столь благородных дам и взамен прошу о крошечном благодеянии, о сущем пустяке, дать который мне не составит для вас ни малейшего труда…

– Покороче, молодой человек! – оборвала его принцесса Верхненорландская. – Что вам нужно?

– Пятиминутный разговор наедине с Цветком-в-Ночи, – сознался Абдулла.

Все посмотрели на Цветок-в-Ночи. Подбородок у нее угрожающе вздернулся.

– Да ладно тебе, Цветок! – укорила ее принцесса Беатрис. – Тебя же не убудет от пятиминутного разговора!

Судя по выражению лица Цветка-в-Ночи, она была уверена, что как раз убудет.

– Хорошо, – произнесла она, словно свергнутая королева перед казнью, и, наградив Абдуллу взглядом, который был даже ледянее обычного, поинтересовалась: – Прямо сейчас?

– Или еще скорее, о голубка моих помыслов, – отвечал тот, резковато поклонившись.

Цветок-в-Ночи холодно кивнула и с видом положительно мученическим зашагала в дальний конец комнаты.

– Здесь, – уронила она, когда Абдулла пошел за ней.

Он снова поклонился – еще резче.

– Я просил наедине, о звезда моих вздохов, – указал он.

Цветок-в-Ночи раздраженно отодвинула одну из занавесей.

– Нас все равно будет слышно, – сухо сказала она, жестом приглашая Абдуллу войти.

– Но не видно, самодержица моей страсти, – ответил Абдулла, принимая приглашение.

Они оказались в крошечной нише. До Абдуллы ясно доносился голос Софи:

– Это расшатавшийся кирпич, за которым я прятала деньги! Да уж, со свободным местом у них все в порядке!

Чем бы ни была эта ниша раньше, теперь она служила гардеробной принцесс. За спиной у Цветка-в-Ночи, которая скрестила руки на груди и развернулась к Абдулле, болтался жакетик для верховой езды. Вокруг Абдуллы, глядевшего на Цветок-в-Ночи, закачались плащи, мантильи и кринолин, который, очевидно, надевался под просторное алое одеяние Ее совершенства наследной властительницы Инхико. Однако Абдулла отметил про себя, что ниша была не намного меньше и теснее его палатки в Занзибе, а там вполне можно было поговорить наедине.

– Что ты хочешь сказать? – еще более ледяным тоном спросила Цветок-в-Ночи.

– Спросить о причине твоей крайней холодности! – горячо ответил Абдулла. – Что я сделал такого, отчего ты едва смотришь на меня и едва удостаиваешь словом? Или я не прибыл сюда единственно для того, чтобы спасти тебя? Или я, единственный из всех влюбленных, не презрел все опасности ради того, чтобы проникнуть в этот замок? Разве не пришлось мне испытать опаснейшие приключения, разве не был я вынужден терпеть угрозы твоего отца, жульничество солдата и насмешки джинна лишь для того, чтобы оказаться здесь к твоим услугам? Что мне еще сделать? Или я должен полагать, будто ты полюбила Дальциэля?

– Дальциэля?! – возмутилась Цветок-в-Ночи. – Теперь ты меня еще и оскорбляешь! Оскорбление вдобавок к несправедливости! Теперь я понимаю – Беатрис права, ты меня и вправду не любишь!

– Беатрис?! – взревел Абдулла. – Какое отношение она имеет к моим чувствам?!