Воздушный замок с видом на пропасть

Наденьку это неприятно удивило, мог хотя бы сказать ей об этом заранее, что она враг, что ли какой ему и Белле Борисовне. Но мало этого, Альберт категорически запретил ей заходить в комнату матери и тревожить ее. Наденька молча выслушала его предупреждение и с обиженным видом закрылась в своей комнате.

Но вечером после ужина, она поднялась вслед за ним на второй этаж и проникновенно произнесла.

– Альберт, если понадобится, то я с радостью буду ухаживать за Беллой Борисовной, она же мне не чужой человек.

– Спасибо, хорошо, я подумаю, – сухо бросил он, закрывая за собой дверь в спальню матери.

Конечно, Наденьку оскорбляло такое недоверие со стороны Альберта по отношению к его матери. В то время как домработницам он поручил уход за Беллой Борисовной и даже не контролировал их. А домработницы, видя такое отношение хозяина к хозяйке тоже стали позволять неуважение к ней.

Услышав внизу шум, Наденька спустилась на первый этаж и увидела, что Антонина уронила поднос и разбила посуду.

– Что вы такая неуклюжая Антонина? Пол паркетный поцарапали, – напала Надя на нее. – И вообще в последнее время вы что—то очень рассеяны.

Не ожидавшая ничего такого Антонина вначале опешила, а потом рассердилась и нагрубила хозяйке.

Наденька сдержалась, не стала отчитывать прислугу, а лишь вежливо выставила ее за дверь.

Антонина выскочила как ошпаренная. А Наденька, сорвав свое настроение на домработнице, спокойно отправилась к себе.

«Главное сейчас выдержка, – грустно думала он. – Я расправлюсь со своими врагами. Выгоню Антонину и ее напарницу и во что бы ни стало, найду общий язык с Беллой Борисовной, ведь она же мать Альберта, и я обязана любить ее».

Вскоре судьба сделала Наденьке подарок. Альберт уехал куда—то по делам, а Антонина с напарницей закрылись на кухне. Наденька мгновенно просекла ситуацию и отправилась на второй этаж. Услышав слабое звяканье колокольчика, который дал Белле Борисовне Альберт, Наденька с волнением открыла дверь спальни.

Белла Борисовна изо всех сил трясла колокольчиком, пытаясь дотянуться до стакана с водой.

Наденька изобразила лучшую из своих улыбок и нежным голоском проворковала.

– Белла Борисовна, вам что—то нужно?

Пересохшими губами Белла Борисовна прошептала.

– Пить хочу, Антонина далеко стакан поставила.

Наденька напоила ее, поправила постель, удобно подложила подушку под спину, и было собралась уйти, но Белла Борисовна прошептала.

– Не уходи, посиди со мной.

Наденька растаяла.

– Я с удовольствием.

– Почитай мне что-нибудь.

– Скажите, что, я почитаю.

Возвратившийся из театра Альберт застал идеалистическую картину в спальне матери.

Белла Борисовна, сидя в кровати, слушала рассказы Зощенко и смеялась. А Наденька в лицах забавно изображала литературных героев автора.

Изумленный Альберт, увидев повеселевшую мать растрогался. И тут же поинтересовался, где Антонина?

Белла Борисовна рассказала, как безуспешно звонила в колокольчик.

– Если бы не Надя, я бы умерла, – прослезилась она.

Наденька подлила маслица в огонь, сообщив Альберту, что домработницы закрылись на кухне и видимо чаевничают.

Взбешенный Альберт ворвался в кухню и выгнал вон и Антонину, и ее напарницу.

Глава 35. Поездка к Серафиме

Правильно сказал Шекспир, что клятвы данные в бурю забываются в тихую погоду. Несмотря на страх и обещания, данные самим себе во время проведения спиритического сеанса, и самое главное грозное предупреждение духа Наденьки ни один из «жильцов теремка» особняк не покинул.

Телефона Сушкиной у приятеля Костика не оказалось, и он смог достать только адрес Серафимы Поликарповой, бывшей одноклассницы и домработницы Наденьки Барятьевой. И тогда Павлина вызвалась свозить Александру к Серафиме.

И вот вскоре Павлина с Александрой тряслись по ухабам, неровной дороги.

Старинный русский городок с возвышающимися башенками церквей появился неожиданно из-за высоких сосен. Проехав вдоль небольшой речушки, они, следуя навигатору, свернули на тихую улочку и остановились у нового кирпичного двухэтажного дома за высоким забором.

Александра с усмешкой кивнула на дом.

– Хорошо живет подруга Барятьевой, клад, что ли нашла?

Павлина сверкнула недобрым взглядом.

– Да, уж, хоромы отгрохала знатные.

Серафима оказалась крепкой женщиной лет пятидесяти с непримечательной внешностью и цепким, настороженным взглядом.

Проведя незваных гостей по выложенной гравием дорожке в дом, Серафима пригласила их в зал обставленный дорогой по местным меркам мебелью.

– Журналисты что ли? – поинтересовалась она.

– Нет, – вздохнула Александра. – Мы живем в доме Барятьевых, где вы раньше работали. И нам срочно нужна домработница, вот мы и хотели вас пригласить.

На лице Серафимы мелькнул испуг, затем появилось недоумение.

– С какой это стати? – выдала она. – И потом я не была у Надежды прислугой, а была ее компаньонкой, так сказать по-дружески помогала ей.

Гостьи быстро переглянулись.

– Но деньги—то за работу вы получали, вот и мы вам заплатим, – улыбнулась Александра. – Столько сколько скажете.

Серафима подозрительно прищурилась.