Воздыхание окованных. Русская сага

Таким же были и другие ее письма из деревни родным, посланные во все годы ее одиночества из Орехова. Особенно люблю я одно, адресованное сестре Кате, которая уже во всю совершенствовалась в реставрации древнерусской живописи и не вылезала из трудных, но удивительно интересных и насыщенных творческими открытиями командировок, и брату Шуре — тогда уже достаточно известному, замеченному правительством, конструктору авиамоторов Александру Александровичу Микулину. А Вера тогда уже и на многие годы вперед была лишь стареющей одинокой хранительницей опустевшего Орехова и неусыпной кормилицей всех родных:

«Дорогая моя Кошечка, ничего про вас не знаю. Кроме того, что деньги вы мне послали, значит получили. Надеюсь, что от квартиры осталось на наем Дуни и ты этот месяц покойнее живешь. Ты мне хотя бы словечко чиркнула о том, чем кончилось совещание в издательстве. Я приеду между 5–8, как только выйдут цыплята, потому что первых без меня, конечно, попортили, ни на кого положиться нельзя.

Я совсем изошла в работе: встаю до солнца и ложусь затемно. Посеяли с Митрием все поля, а в огороде уже взошли все первые посевы — редиска и салат очень хороши, но рассада цветной плоха.

…………………

Дорогой друг Шурик, если ты хочешь увидать редкое по красоте зрелище — море яблочного цвета в Орехове, то приезжай между 26–30, но не позже — яблони сейчас начинают расцветать, но неблагоприятная погода, сушь и ветер мешают цвету. Обещают неслыханный урожай, но до этого еще далеко, а вот полюбоваться цветущим Ореховым я тебе очень советую: ведь не все же время думать о делах, можно немножко подумать о душе.

Я ужасно хочу, чтобы ты приехал, посмотрел на моего красавца рыжего Салтана, он носится по лугу и так хорош, что все им восхищаются. Кроме того, есть еще маленькая рыжая Зайка с белой подбойкой — тоже очень хороша, — словом пастушеская идиллия. Угощу чудными желтыми сливками и только что снесенными яйцами. Хлеба белого привези себе: у меня такой, что тебе будет грубоват.

Дорогой Шурик, сделай удовольствие, приезжай. Дороги до того хороши, что совсем как асфальт: проедешь — не тряхнет. Очень буду ждать, приезжай обязательно. Целую тебя и Веру.

1935. 22 июня.

Вера Жуковская».

Через 21 год именно в этот день — день памяти преподобного Кирилла Белозерского по церковному календарю, Верочка умерла от последствий тяжелого кровоизлияния в мозг, которое случилось у нее в одну из суббот осени 1955 года. Как всегда она отправилась тогда в райцентр Ставрово ко Всенощной службе, чтобы потом переночевав у приятельницы, быть на литургии. Церковные службы она никогда не пропускала, регулярно исповедовалась и причащалась Святых Таин. В тот раз ей стало плохо после всенощного бдения, и она слегла. Болела несколько месяцев. Скончалась в больнице. Хоронить ее приехал только мамин брат — ее племянник Кирилл. Сестра Катя сама лежала в больнице. Брат Шура сестер даже не хоронил…

Шурик и тогда так и не приехал посмотреть на яблони. Он был очень занят.

Для многих Верин хлеб оказался грубоват.

Да упокоит душу твою, милая тетя Вера, наш милосердный Господь, да утешит тебя, да утрет слезы твои, да упокоит в селениях праведных Своих.

_{Автор благодарит Елену Анатольевну Кожухову, подготовившую к публикации материалы из НИОР РГБ:}

_{Первую публикацию фотографии А.Щетинина — ф 369.427.45}

_{Отрывки из "Странннических воспоминаний…" Веры Жуковской (первая публикация) — ф 369.386.15}

_{Письма В.Д. Бонч-Бруевичу — ф 369.269.45 (первая публикация)}

_{Письма А. Белому — Ф 25.15.13 (Первая публикация).}

На коллаже (автор Екатерина Кожухова) в верхнем ряду — слева — направо: Верочка в 1914 году; столетний юбилей Н.Е. Жуковского — в первом ряду стоит справа Вера Александровна; Вера — тридцатые годы; внизу — Верины книги, а в центре — Вера Александровна в Орехове — тридцатые годы.

_{Все фотографии из семейного архива, публикуются впервые.}

Глава 12. Сапфир — камень твердый

…Однажды, роясь в домашнем архиве, я случайно обратила внимание на клочок бумаги — в четвертушку писчей бумаги, на котором бабушкиной рукой, уже не очень уверенной, видно в самые последние годы, более чем всегда крупными буквами был выведен кондак Сыропустной Недели Великого Поста:

Премудрости Наставниче, смысла Подателю,

немудрых Наказателю, и нищих Защитителю,

утверди, вразуми сердце мое, Владыко.

Ты даждь ми слово, Отчее Слово,

се бо устне мои не возбраню, во еже звати Тебе:

Милостиве, помилуй мя падшаго.