Возгласы прошлых лет. Часть первая

– Ну куда ты. Сначала поешь! – Эйвенд проорал. Глен действительно сильно оголодал. Он положил трубку с табаком рядом, чтобы в следующий раз не тянуться, и приступил к трапезе. На блюдцах лежали поджаренные бёдра перепёлки под каким-то соусом и специями, гороховая похлёбка, мясной бульон с травами и ломти пшеничного хлеба. На подносе также стояла кружка добротного эля, сваренного личными пивоварами Эйвенда. Когда-то Локрог часто гостил у графа, отведывая лучшую еду, питьё и ночуя на мягких перинах.

Он жадно начал хлебать первое, закусывая хлебом и запивая элем.

– Чтобы всё съел, Глен. Не хочу, чтобы ты помер с голоду. Так, о чём мы там? – Эйвенд бросил взгляд на пол и тут же воскликнул:

– А… про старых друзей! Да, Глен, я всё ещё вспоминаю те деньки. Ты, я, Тормерг, Вальхар, Пѝрнек, Но̀ргак, Фейр… – Эйвенд оборвал и чуть задумался. – Надеюсь, и с ним всё в порядке, хоть он мне и несильно нравился. – Граф потянул немного вина и продолжил. – Но вы же каратели! Вас не так просто поймать или заметить, хотя ты, Глен, как-то умудрился. Локрог слушал внимательно и уже приступил к похлёбке, но не хотел вставлять слова с набитым ртом.

– С одной стороны, погибли люди, а с другой – он себя выдал и потратил усилия, но ты жив, а конверт цел.

Глен хотел сказать, что это была она, но решил сначала доесть. Виель с Отером теперь внимательно прислушивались к разговору, продолжая наблюдать.

– Я всё ещё помню тот день, Глен. Тот день мести. Помню, как погиб А̀йрилл и наш отец. И, несомненно, помню её, хотя всегда пытался забыть. – Эйвенд склонил голову и заговорил тише. – Помню, как занёс свой меч и отрубил ему голову, а вы стояли и смотрели. Кругом всё горело. Пламя охватило всю деревню. Мы всех тогда сожгли, думая, что это последние крови Эльна, но они снова откуда-то вылезли. И мне никогда не забыть его равнодушное выражение лица. Ребёнок в его руках заливался плачем, а тот только и смотрел пламенным взглядом. Языки огня жестоко полились из его глаз, а дитя… Дитя обуглилось вмиг и золой рассыпалось у его ног. Он исчез вспыхнув пеплом и огнём, а я держал её…

– Не стоит сейчас, Эйвенд, – прервал его с полным ртом Глен, доедая похлёбку. Локрог решил, что тут вставить слово было необходимо.

– Да… Глен, ты прав. Им я расскажу позже. Всё-таки настал момент. Уже четырнадцать лет прошло… – Эйвенд покрутил глазами из стороны в сторону и снова глотнул вина, а Глен уже достаточно набил живот, но продолжал наедаться. Он сделал один большой глоток эля и выдохнул.

– Эйвенд! Ты взглянул на тот пергамент? – сказав, Глен жадно ухватил ножку и вцепился в неё зубами. Он был настолько голоден, что даже забыл про нож и вилку.

– Старая моя голова! Конверт, наверное, упал, когда я вставал. – Эйвенд наклонился за конвертом, который лежал у кресла. – А я и забыл про него! – граф достал из конверта пергамент, сложенный пополам.

– Это то, о чём я думаю? – Эйвенд зажал бумагу между пальцами и уставился на Глена, который уже обглодал вторую ножку и доедал последний кусок хлеба. Он кивнул с набитым ртом и обхватил кружку эля, чтобы запить.

– Но это всего лишь обрывок. Это не весь свиток! – граф осматривал грубые и кривые руны, расписанные на бумаге. Он спрятал обрывок в конверт и отложил на тумбу. Глен допил весь эль и оставил кружку.

– Этого достаточно, чтобы понять, о чём песня. – Он взял трубку и принялся забивать табак.

– Подобно той, что вы слышали там? – Эйвенд прищурился и повёл густыми бровями.

– Нужен перевод, чтобы прочесть. Поэтому добраться до гильдии необходимо. – Глен забил табак в трубку и посмотрел на Эйвенда. – Осталось только поджечь.

Эйвенд нахмурился:

– Эх… ну ладно. Сегодня можешь и покурить. – Эйвенд, улыбаясь и скаля зубы, достал из ящичка тумбы свечу. – Даже встану ради тебя и подожгу её! – Эйвенд отошёл к камину и возвратился с подожжённой свечой. Протягивая её, он спросил:

– Можешь подробнее рассказать про песню о тех призраках? Глен взял свечу и подпалил табак.

– Призраки огня, Эйвенд. Этой песне больше сотни лет. – Глен потушил свечу и положил на тумбу. – Наверное, написанная первым огнеглазым, но на этот счёт ходят сомнения. – Глен раскурил трубку и уселся поудобнее, так как поясница его уже чуть занемела.

Он поджал левую руку под правой.

– Мне уже приходилось столкнуться с этим заклинанием прежде, но я никак не могу понять, как оно всё ещё существует.

– Может, таких песен было несколько? Ну как бы, они же могли его переписать? – Эйвенд отклонился на спинку кресла и потянулся за кувшином.

– Нет. Свиток, как и заклинание, заложенное в нём, не будет действовать, если его переписать. Дело в том, что когда заклинатели создавали свои заклинания, они обращались к природе, словно подчиняя её, и при этом, закладывали в свиток свою жизненную энергию. Они всегда отдавали часть своей души. И эта часть всегда живёт в свитке и расписанных рунах, а те, кто его читает, пробуждают её. Поэтому свиток должен быть подлинным. Ты разве забыл? Когда-то я тебе уже рассказывал про это. – Глен напустил дыма и закрыл глаза, наслаждаясь ароматом табака.