Вожак

— Врёте, — председатель внимательно следил за Марком. За беседу он хватался, как за спасительную соломинку. Это помогало Гвидо Салюччи отвлечься от реконструкции на столе. — И не краснеете. Вы сделаете прекрасную карьеру, юноша. В любом случае… Контр-адмирал Ван дер Вейден криком кричит: флот разлагается! Боевой дух летит в тартарары! Если я, матерый циник, не в силах видеть даже макет происходящего, анимированную хронику… Что говорить о бойцах и офицерах? Те, кто был на планете в момент Икс, кто наблюдал переход вживую — готовые кандидаты в психушку. Остальные тайком смотрят записи. Включают прямую трансляцию с зондов. Представляете? Смотрят, дрожат от ужаса — и опять смотрят. Наркотик? Адмирал пробовал запрещать — безуспешно. У тебя есть рецепт, Великая Помпилия?

— Есть, — буркнул Тит Флаций. — Оставить на орбите только наши части. Остальных вернуть домой, в места базирования. Если надо, мы усилим контингент своим десантом.

— Отпадает.

— Почему?

— Никто не согласится доверить решение проблемы тебе, Великая Помпилия. Я имею в виду, только тебе. Никто, даже я. Ничего личного, чистая политика. Гематры, сукины дети! Они что-то знали заранее. Они пытались сорвать решение о технологизации…

Щелчок пальцев, и в центре стола, посреди реконструкции Астлантиды, возник зал Совета. «Вето! — с места кричал Кфир Бриль, воздвигшись над рядами кресел. Запись напомнила Марку, что он впервые в жизни видел кричащего гематра. — Раса Гематр ветирует решение!» Оживление среди членов Совета странным образом гармонировало с лицами астлан, сгрудившихся вокруг. Остров Цапель ждал, что Совет Лиги обратит время вспять, изменит свой первоначальный приговор — и это позволит астланам без промедления уйти в солнце. «У вас есть расчёты, мар Брилль?» — спрашивал вчерашний Гвидо Салюччи. И с вежливой улыбкой кивал, выслушивая: «Нет. Мы видим проблему. Мы просчитали её развитие. Если бы мы не сомневались в своих расчётах…»

— Они сомневались, — нынешний Гвидо резким жестом заставил гематра онеметь. — Они сомневались, и технологизация победила. Лучше бы они стояли до конца. Сегодня — экстренное заседание Совета, и мы будем вынуждены вернуться к гематрийской идее карантина. А на самом деле…

Бешеным взмахом он смел реконструкцию со стола. Впрочем, голограмме порыв Гвидо Салюччи никак не повредил.

— До начала операции карантин означал карантин. Сейчас значит: уничтожение. Если мы уйдем, астлане вымрут в самом скором времени. Забывшие о еде, вскоре они забудут и о воде. Ирония судьбы: вернуться к идее Кфира Брилля, представителя бесстрастных — теперь это звучит, как воскресить идею Гыргына Лявтылевала, рупора варварской Кемчуги. Он первый предложил уничтожение; он, да ещё Совет антисов…

— Огласка, — сказала старуха. — Огласки не избежать.

— Отставка, — сказал Тит Флаций. — А может, кое-что похуже.

III

— Все мы когда-нибудь уйдем в отставку.

— Или нас уйдут. Но не сейчас.

Гвидо Салюччи смотрел на имперского наместника с интересом. Он не слишком верил в возможность выйти сухим из воды.

— Огласка неминуема, но пока у нас на руках все козыри, — Тит Флаций изменился. Звук его голоса стал глубже, бархатистей. Слова вставали плечом к плечу, равняли строй, смыкали ряды. — Мы сыграем на опережение. Мы в одной лодке, имя которой — Ойкумена. Дадим ли мы ее раскачать? Ни в коем случае. Что мы сделаем? Мы твердо возьмемся за руль и пойдем через рифы. Скажу больше: мы должны держать руль крепче, чем когда-либо.

Мы в студии, уверился Марк. Имперский наместник записывает обращение к расам и народам. Пафос, штампы, риторические вопросы. Блеск дубовых листьев на погонах. Марк невольно оглянулся в поисках камер, микрофонов, оператора за стеклом. И, разумеется, непременного Игги Добса — кто еще мог за считанные секунды соорудить Титу Флацию новый имидж?

— Прекрасно, — одобрил Гвидо. Странности поведения Великой Помпилии, олицетворенной в наместнике, равно как одобрительное молчание госпожи Зеро, вне сомнений, о многом говорили председателю Совета Лиги. — Я записываю, если вы не возражаете. У вас есть готовая медиа-концепция?

Не меняя позы, Гвидо Салюччи подобрался: хищник перед прыжком. Взгляд сделался острым, словно не у Марка, а у него стояли фасеточные имплантанты, причем в обеих глазницах. Слова Тита переключили взор председателя на высокочастотный диапазон спектра.

— Генеральный концепт: правда, только правда, и ничего, кроме правды.

— Уточните.

— Правда дозированная. Поданная в верном ключе.

— Захват инициативы?

— Информационный удар на опережение.

Облик и речь Тита Флация вновь подверглись кардинальным изменениям. Командир излагал план военной кампании: перераспределение сил, направление главного удара, отвлекающие маневры, задействование камуфляжных полей.

— Пресса?

— Никаких противоречий с материалами, которые проходили через них ранее.