Вожак

Стрегон перехватил молниеносный, цепкий взгляд говорившего и подобрался: ого, кажется, эти сонные типы на самом деле сонные только с виду. Вон как белобрысый встал – если с гостями окажется что-то не так, до него сразу и не допрыгнешь. А третий вовсе отступил в сторонку. Знал Шира, но все равно незаметно понюхал воздух, словно хотел убедиться, что это действительно он, а не пересмешник в компании таких же кровососов.

Лакр наконец распознал опасную желтизну в зрачках чужаков и поперхнулся: перевертыши!

– Расслабьтесь, свои, – хмыкнул Шир, когда братья сдвинулись, на всякий случай закрыв собой Тиля. – Примерно с час уже, как нас почуяли, вот и не шевелятся, обормоты. Бло, Кри, хватит придуриваться. Если вас не заметили они, то я опознал, как минимум, дважды, потому что кое у кого до сих пор не хватает сноровки, чтобы проползти в храмовнике без единого звука. А кому-то… Бес, не отводи глаза… я по возвращении крепко всыплю за погрызенный остролист и убитого недалеко от границы оленя. Нам и так за это от эльфов влетит!

Желтоглазая троица разочарованно переглянулась и перестала изображать туповатых увальней. Перевертыши подтянулись, расправили плечи. Согнали с лиц выражение сонной одури. Движения из неловких и угловатых стали точными, взгляды – прицельными и жесткими, как и должно быть у тех, кто не первый десяток лет бережет покой Золотого леса. Правда, слова вожака заставили их скиснуть: заметил все-таки, ирод мохнатый. Сразу-то промолчал, не стал попрекать за слежку, а теперь вот позорил перед всем честным народом.

У белобрысого даже физиономия вытянулась, когда суровый взгляд Шира полыхнул неудовольствием, а один из напарников с досадой сплюнул.

– Как заметил-то? Мы ж следов не оставили!

– А шерсть?

Перевертыши смущенно переглянулись: эх, знать бы, где упасть… но пока бегаешь волком, легко забыться. Где спиной потрешься, где кору обрызгаешь, где когтем царапнешь. Вот он и поймал их на самом простом!

– Ладно, – хищно усмехнулся Шир, налюбовавшись сконфуженными физиономиями подчиненных. – Мы по делу пришли. Где Риглан?

– Как всегда: на воротах, – без особого энтузиазма отозвался белобрысый.

– Опять недоволен?

– А то! У него теперь каждый день отвратительное настроение.

– Ничего, – довольно зажмурился Шир. – Зато не надоедает по пустякам.

– Это точно. Как там Бел? – с деланой небрежностью поинтересовался один из охотников.

Шир неопределенно пожал плечами.

– Думаю, скоро сюда заглянет.

– Правда? Когда? – моментально оживились перевертыши.

– В ближайшее время… Может, завтра или даже сегодня.

– Что?

Лакр запоздало вспомнил ее просьбу и мудро смолчал о том, что Белка может вернуться прямо сейчас. И вообще, с нее станется незаметно следить из-за ближайших кустов и тихонько посмеиваться в кулачок. А потом как выпрыгнуть, как выскочить да ка-а-ак рявкнуть во весь голос…

– Ой, – вдруг странно посерел светловолосый, видимо, подумав о том же. – А у меня еще броня не доделана – только с день, как Аллорену отдал. Наверняка ж не сделал, гад ушастый. Да шлем со вчерашнего дня не чищен. И сума прохудилась – некогда было подлатать. И сапоги скоро развалятся: думал, хватит еще на один рейд, а тут… Где я теперь новые добуду посреди леса?

– Мои возьми, – озабоченно нахмурился его сосед справа. – Я все равно скоро дозором побегу. И шлем тоже – чай, не отрастил еще голову побольше моей. Может, и пронесет?

Белобрысый огорченно вздохнул.

– Это Шир у нас добрый: на мелочи не смотрит, а Бел… Э-э-эх… И что ж вы не пришли на пару деньков попозже?

– Поговори еще, – сухо отозвался Шир, ничуть не озаботившись чужими проблемами. – Сам виноват, что амуниция ни к Торку. А то «не сделал» да «не было времени»… Бес, ты ведь знаешь правила.

– Как же я теперь-то?!

– Я тебя в прошлый раз предупредил: больше заступаться не буду. Попадешься снова – пеняй на себя.

Белобрысый Бес стал совсем несчастным и даже позабыл о чужаках, с величайшим интересом следящих за разворачивающейся драмой. Он жалобно оглянулся на приятелей, ссутулился, словно пойманный на воровстве соседских яблок мальчишка. Но Кри и Бло, хоть и смотрели с неподдельным сочувствием, помочь ему ничем не могли, а потом переглянулись, подумали и как-то дружно заторопились.

– Проходите, что ли? Чего на пороге стоять? А нам еще надо пройтись, присмотреться, в парочку мест наведаться… Шир, пароль прежний. Там народ есть, откроют. Доброй охоты!

– Доброй, – медленно наклонил голову перевертыш.

Он терпеливо дождался, пока охотники соберут вещи и удалятся поспешным, но совершенно бесшумным шагом. Задумчиво оглядел оставшийся позади лес, принюхался. После чего неуловимо пожал плечами, словно говоря себе, что не отвечает за чужую безалаберность, и уверенно двинулся к зеленой стене.

Стрегон инстинктивно напрягся, ожидая, что барьер, как на границе, зашевелится и выпустит наружу острые шипы, однако ничего подобного не произошло: Шир беспрепятственно добрался до живой преграды и, сняв с левой руки перчатку, бесстрашно коснулся ближайшей ветки.