Вождь из сумерек

Сел на подставленное Пивнем креслице.

— Войтик, вноси… — Негромко распорядился он. — Спор когда еще закончится, а подарки могут залежаться. А кому нужен залежалый товар?

Конязья оживились.

Войтик кивнул головой и его разведчики внесли, распределенные Зоренем и Пивнем, дары. Оружие, седла, дорогая посуда, ткани…Все в золоте и драгоценных камнях.

Стас посмотрел на Зореня и улыбнулся краем губ.

— Подойдите к окнам, конязья. — Попросил Стас. — Там вас тоже ждут скромные дары Славии.

Улыбки стали еще шире.

Зорень снова улыбнулся. Стас понимающе прищурил глаз.

Халява бьет на смерть. И без пощады.

Перед теремом Предславского конязя бились в ярости красавцы — жеребцы. Каждого держали под уздцы по два козарских воина.

— Все жеребцы разной масти. Выберите себе по вкусу. А с каждым жеребцом по десятку кобылиц ждут табунщиков. — Бросил в след заторопившимся конязьям Стас.

Захлопали двери. Застучали коняжеские сапоги по ступеням крыльца.

Зорень весело засмеялся, Пивень сдержанным баском вторил ему. Ощерил рот в зверской улыбке Войтик.

— Как ты козар в свое войско заманил, Слав? — Спросил, кивая в сторону окна, Зорень.

— А что им еще остается? Вежи разорены. Скот угнан. Кормиться как то надо? А здесь я, можно сказать отец родной, с жалованьем. Будут стеречь торговые пути. Две тысячи направил Третьяку. Еще две тысячи Груздень готовит к походу на фъердингов. И нашим новым приятелям конязьям спесь посбивают, прогуливаясь вдоль их рубежей.

— Не кисло!

— Друг мой Зорень, сделай лицо попроще. И когда ты успел нахвататься Толяновых глупостей.

— Ты им веришь? — Похоже Зорень пропустил мимо ушей его вопрос.

— Зорень, в армии думать грех. Шлем воина все недостатки скроет. Но я на идиота мало похож, Зорень. Нет, конечно! Некогда один, очень не глупый человек, ввел в своей армии очень милый инструмент на все случаи жизни. И пока он был жив, его армия не знала поражений. Жаль, детишки подкачали… А его армия почти сплошь состояла из воинов покоренных народов.

— И что это за инструмент?

— Круговая порука.

У Зореня поднялись брови.

— Все очень просто. И по тому времени гениально. За одного труса отвечает жизнью весь десяток. Побежала сотня, смерть каждому десятому. Ну и дальше в той же последовательности. Поэтому выживал только тот, кто шел впереди под неприятельскими стрелами. — Неохотно пояснил Стас, отвечая на непонимающий взгляд конязя. — Оружие перед походом не чищено — удавка. Нет запасной тетивы — свернутая шея. Утаил добычу, отправляйся к праотцам. Система работала безотказно.

— Но это же…

— Да, но зато враг не видел их спин.

— Чем же ты собираешься с ними рассчитываться? — Задумчиво спросил Пивень.

— Добычей из каганата. — Усмехнулся Стас. — Пока не добрались до наследства темных эльфов.

Прислушался…

— Вот и наши друзья возвращаются. И, судя по шагам, подарки пришлись им по душе.

— Еще бы! Ты хоть представляешь сколько это стоит? К тому же с десятком кобылиц!

— А, не бери в голову. Если дело выгорит, все окупится сторицей. — Шепнул он Зореню и повернулся к входящим конязьям. — Понравились лошадки? Я понимаю, не бог весть что… Но где же нам безродным других взять?

Ответом было красноречивое молчание. Стас был вполне удовлетворен.

— Но нам хотелось бы порадовать и жителей Предслава. Если конязь Пересмысл не будет возражать.

Пересмысл прогнал с лица улыбку и устремил на него заинтересованный взгляд.

— Я хотел бы устроить богатырский турнир. Копье, меч, стрела…Кулачный поединок. Победитель получит по богатырскому коню. Нет, нет… — Тут же поспешил успокоить он конязей. — Мои бойцы в состязании участвовать не будут. А если и будут, то не за призы.

Пересмысл переглянулся с конязьями.

— Хорошо, конязь Станислав. Пусть будет турнир.

Вот и ладушки! Хруст, Войтик. Займитесь…

Глава 25

Пивень был тысячу раз прав. Переговоры шли трудно. А вернее они не шли совсем. И даже не ползли.

Все слова, все доводы тонули в пустоте глаз Пересмысла, разбивались, о хитроумие лесичянского конязя. Вечером Зорень виновато разводил руками, Пивень самозабвенно крыл матом всех подряд, приводя в неописуемый восторг Войтика, не последнего человека в этом деле. Остановить рассерженного волхва не могло даже присутствие Весты и Купавы. Стас за годы службы в рядах доблестной армии в совершенстве овладел этой лексикой. При желании мог вполне на равных состязаться с любым прапорщиком, а может быть даже и ротным, но сдерживался и только хрустел зубами. И черной завистью завидовал известному наркому иностранных дел, носившему славное прозвище «каменной ж…»

Войтик сжимал свои огромные кулаки, вторил Пивню, пытаясь оспорить пальму первенства в изящной словесности двух миров.

Хруст глубокомысленно закатывал глаза и многозначительно подмигивал Стасу, делая при этом прозрачные намеки.

Стас в ответ делал жуткие глаза и грозил пальцем. А утром снова уходил в терем Пересмысла…

Незаметно подошло время турнира.