Вождь краснокожих

Эбенезеру Дорсету, эсквайру

Мы спрятали Вашего мальчика в надежном месте вдали от города. Не только Вы, но и самые опытные сыщики напрасно потратят силы, пытаясь его найти. Наши окончательные и не обсуждаемые условия: Вы можете получить его обратно живым и невредимым за полторы тысячи долларов. Деньги должны быть оставлены сегодня в полночь на том же месте и в той же коробке, что и Ваш ответ. Где конкретно, будет сказано ниже. Если Вы согласны с нашими условиями, ответьте письмом. Оно должно быть доставлено одним (не более) посыльным к половине девятого в указанное здесь место. За бродом через Оул-крик на дороге к Поплар Гроув растут три больших дерева на расстоянии ста ярдов одно от другого, они расположены у изгороди, что тянется мимо пшеничного поля. Под столбом этой изгороди, напротив третьего дерева, Ваш посланец найдет небольшую картонную коробку.

Он должен положить ответ в эту коробку и немедленно вернуться в город. Если Вы попытаетесь обратиться в полицию или не выполните наших требований в точности, то никогда больше не увидите Вашего сына.

Если Вы уплатите указанную сумму, ребенок будет возвращен в течение трех часов. Если наши условия не будут приняты, всякие дальнейшие переговоры исключаются.

Два злодея

На конверте я надписал адрес Дорсета и сунул письмо в карман. Когда я уже собрался уходить, парень подкатывается ко мне и говорит:

– Змеиный Глаз, ты говорил, что я могу поиграть в рейнджеров, пока тебя не будет.

– Играй, о чем речь, – говорю. – И мистер Билл тебе компанию составит. А что это за игра такая?

– Я рейнджер, – говорит Вождь Краснокожих, – и должен скакать в форт, предупредить поселенцев, что приближаются индейцы. Мне уже надоело быть вождем краснокожих. Я хочу быть рейнджером.

– Ладно, – говорю я. – По-моему, игра вполне безобидная. Мистер Билл поможет тебе отразить нападение свирепых гуронов.

– А что мне делать? – спрашивает Билл и с подозрением косится на парня.

– Ты будешь мой конь, – говорит рейнджер. – Как же я доскачу до заставы без коня? Так что давай, становись на четвереньки.

– Потерпи, Билл, – говорю я, – пока наш план не сработает. Разомнись тут слегка.

Билл становится на все четыре, а в глазах у него такое выражение, как у кролика, угодившего в силок.

– Далеко ли до заставы, парень? – хрипло спрашивает он.

– Девяносто миль, – отвечает рейнджер. – И нам придется поторопиться, чтобы успеть вовремя. А ну, пошел!..

Парень с разбегу вскакивает Биллу на спину и ну колотить пятками по его бокам!

– Ради всего святого, – обморочным голосом говорит Билл, – возвращайся, Сэм, поскорее! Жаль только, что мы назначили полторы тысячи. Он и на тысячу-то не тянет… Эй, да брось ты меня лягать, а не то как вскочу да огрею чем придется!..

Я отправился в Поплар Гроув, посетил почту и лавку, поболтал с фермерами, которые заглядывали в лавку за покупками. Один бородатый увалень, как оказалось, слышал, будто весь город в панике из-за того, что у Эбенезера Дорсета то ли пропал, то ли похищен сынишка. Только это мне и требовалось. Я купил табаку, справился как бы невзначай, почем нынче соя, опустил письмо в ящик и был таков. Почтмейстер сказал, что через час мимо проедет почтальон и заберет письма, адресованные в город.

Когда я вернулся, ни Билла, ни нашего парня нигде не было. Я обшарил окрестности пещеры, пару раз негромко покричал, но никто не отозвался. Я закурил и присел под сосной в ожидании развития событий.

Примерно через полчаса в кустах послышался треск и шелест, и на поляну под скалой выкатился Билл. За ним, бесшумно ступая, крался рейнджер, ухмыляясь при этом во всю ширину веснушчатой физиономии. Билл остановился, скинул шляпу и вытер мокрое лицо платком. Мальчишка застыл футах в десяти позади.