Вожделение жизни

Полицейские в участке были очень милы с ней. Они дали Джейд монетку, чтобы она позвонила по телефону-автомату. Кайла все еще не было дома. Это было огорчительно, потому что полицейские задавали ей кучу вопросов о Проворном Эдди, таких вопросов, про которые она подозревала, что Эдди вряд ли хотел бы, чтобы она на них отвечала. Джейд очень любила Эдди. Она никогда не огорчала его, кроме как в случаях крайней необходимости. Она просто хотела вернуть себе картину, найти на нее покупателя и уехать куда-нибудь в теплые края. Она закрыла глаза и представила белый песчаный пляж, где никого нет, кроме нее и Кайла. Он втирает лосьон в ее обнаженные плечи. С легким вздохом удовольствия она еще раз набрала номер Кайла. Телефон не отвечал.

К ней подошел молодой человек с атташе-кейсом.

— Миссис Олден? Джанетт Олден? Известная также как Джейд?

Она кивнула.

— Вы не знаете, у них тут есть кофе? Мне очень хотелось бы чашку кофе. И пирожное. А вы кто такой?

— Я ваш адвокат. Из отдела правовой помощи.

— Это очень мило с вашей стороны предлагать мне помощь, но я не думаю, что нуждаюсь в ней. — Она остановила проходившего мимо полицейского. — Как вы думаете, я не могла бы получить чашку кофе и пирожное?

Полицейский глянул на нее и растаял.

— Конечно. Может, вы хотите сандвич?

— Нет, вот пирожное было бы очень кстати.

— Миссис Олден, — сказал адвокат, — нам надо поговорить. Пройдемте со мной, пожалуйста. — Он провел ее в одну из пустых комнат и предложил сесть. — Миссис Олден… — начал он.

— Пожалуйста, называйте меня Джейд, — улыбнулась она ему.

— Миссис Олден, — вновь начал адвокат, — боюсь, что вы не совсем верно представляете себе вашу ситуацию.

— Вполне представляю, — сказала она. — Я попала в переплет, полицейские помогли мне, и я им благодарна. Чрезвычайно благодарна. Как только я свяжусь с моим бывшим мужем, я уеду и все будет кончено.

Адвокат прокашлялся.

— Миссис Олден, у полиции такое впечатление, что вы готовы рассказать им все, что вы знаете о делах Эдди Кендрикса.

— Знаю. Я сама создала у них такое впечатление. Иначе они не стали бы помогать мне. А в чем проблема? Скажите им, что я передумала.

— Это не так просто.

— Я никогда не предам Эдди. Во-первых, он меня убьет. Во-вторых, Эдди всегда был очень мил со мной. Нет, я никогда этого не сделаю, даже если я что-то и знаю.

— Как я уже сказал вам, это не так просто. Люди окружного прокурора давно уже пытаются найти что-нибудь конкретное против Эдди Кендрикса. Естественно, что когда вы материализовались из воздуха, они решили, что наконец-то взяли след. Если же вы будете колебаться, как сейчас, они полагают, что сумеют как-то подстраховаться. Сумеют найти нечто такое, что будет гарантировать ваше сотрудничество. Они пропустили вас через компьютер, чтобы выяснить, были ли заведены на вас полицейские дела.

— И вы предлагаете мне сотрудничать с ними?

— Да.

— У меня нет выбора.

— Совершенно верно, миссис Олден.

— Пожалуйста, — сказала она с несчастным видом, — называйте меня Джейд. А то мне кажется, что вы относитесь ко мне как к преступнице.

— Практически вы и являетесь преступницей.

— Ладно, я взяла картину. Вам не нужно раскапывать это дело. А теперь скажите мне, это считается крупным преступлением или мелким?

— Судя по всему, достаточно крупное. — Он помолчал. — Вы можете ответить мне на один вопрос, миссис… Джейд? — поправил он себя.

— Конечно, могу.

— Как вам удалось, судя по компьютеру, набрать две сотни штрафных талончиков за парковку в неположенных местах?

22

Полагая, что теперь это становится семейной традицией, Олден разговаривал с полицейскими. Беседу с ним вел главным образом детектив удивительно маленького роста.

— Я не подделывал эту картину.

— Знаю.

— Вы знаете? Откуда?

— А я, — объяснил детектив-коротышка, — считаю себя человеком, любящим искусство. За последние десять лет я, наверное, не пропустил ни одной выставки. Я хожу на выставки, как другие ходят в театр. Когда я вижу настоящее произведение искусства, у меня волосы на затылке шевелятся. Вот так я распознаю по-настоящему талантливого художника. — Его глаза уперлись в Эндрю. — Кроме того у меня хорошая память. Я помню фамилию каждого нового художника, картину которого вижу. Лет десять-двенадцать назад я был на выставке молодого художника по фамилии Олден. Вы уж простите меня за грубость, но вы самый убогий художник, какого я когда-либо видел. Я совершенно не уверен, что вы могли подделать картину Эль Греко так, чтобы обмануть даже профессионалов.

— Благодарю вас, — холодно сказал Эндрю.

— Я не хотел подвергать сомнению ваши художественные способности.

— Вы имеете право на собственное мнение, — сказал Эндрю, — но я вам говорю, что вполне могу подде…

— Если бы вы думали о том, что говорите, — остерег его детектив, — вы бы так не сказали. Я знаю, что вы не подделывали эту картину, мистер Олден. Я догадываюсь, кто это сделал, но пока не могу доказать. Вы свободны, мистер Олден. Вы не обязаны отвечать на вопросы, но я буду благодарен всему, что вы мне скажете.

— Если я могу быть вам чем-то полезен, — заявил Олден, — я готов.