Вожделение

Гейб обнял ее за плечи, прижал к себе крепче, и они побрели по парижским улицам. У Миа захватывало дух. Она была околдована удивительной красотой города и поминутно останавливалась перед витринами магазинов и лотками уличных торговцев. Гейб был очень терпелив и внимателен. Едва заметив, что ей нравится какая-то безделушка, он тут же покупал эту вещицу, и вскоре их набралось на несколько пластиковых пакетов.

Они поднялись на Эйфелеву башню. Открывшийся вид был еще более захватывающим, чем все, что успела посмотреть Миа. Они стояли и любовались Парижем. Ветер играл ее волосами и трепал концы шарфа.

Она вдруг порывисто встала на цыпочки и поцеловала Гейба в губы. Его глаза потемнели от удивления и облегчения.

— Я всегда мечтала поцеловаться на Эйфелевой башне, — с печальной улыбкой призналась Миа.

— Давай повторим, — неуверенно предложил Гейб.

Он опустил на пол пакеты с безделушками и обнял Миа. Осторожно коснулся ее подбородка и чуть запрокинул ей голову, чтобы их губы были вровень. И вот те слились, и Гейб осторожно провел языком, призывая ее приоткрыть рот.

Миа вздохнула, закрыла глаза, вбирая впечатления. Здесь, в самом романтическом городе мира, она исполняла свою давнюю девчоночью мечту. Какая женщина откажется целоваться на вершине Эйфелевой башни?

В этот день осуществились самые романтические фантазии Миа. Они с Гейбом осматривали достопримечательности, смеялись, болтали и впитывали в себя чудеса Парижа. Гейб был очень нежен с нею и потакал всем ее желаниям.

Когда мешки превратились в тяжелую ношу, Гейб вызвал специальную службу доставки и попросил водителя отвезти все в отель.

К вечеру Гейб повел Миа в ресторан с видом на Сену. Надвигались сумерки, и горизонт осветился огнями. Миа устала от долгого хождения, но утомление было пустяком в сравнении с очарованием дня.

Пока ждали заказ, Гейб положил ноги Миа себе на колени. Сняв кроссовки, он принялся массировать ей ступни. Она постанывала от удовольствия, а он надавливал на своды стоп и растирал подошвы.

— В отель вернемся на такси, — объявил он. — Ты достаточно находилась, завтра ноги будут болеть.

— Они уже болят, — вздохнула Миа. — Зато день был сказочный. Гейб, я даже не знаю, как тебя благодарить.

Гейб мигом протрезвел.

— Не надо меня благодарить, Миа. Я сделал бы что угодно, лишь бы ты улыбалась.

Его взгляд был серьезным и пристальным. Всякий раз, когда он сегодня смотрел на нее, нежность, сквозившая в его глазах, заставляла сердце Миа сжиматься, как будто он ее ласкал — не просто как объект вожделения.

Официант принес заказ. Миа накинулась на еду, хотя они не раз перекусили восхитительными пирожными, хлебом и сыром. Потом она стала есть медленнее, желая продлить удовольствие. После насыщенного дня им предстояло возвращение в отель и разговор о том, о чем они нынче старались не вспоминать.

Миа хотелось оттянуть неизбежное. Она запомнит этот день на всю жизнь. Что бы ни случилось потом, она никогда не забудет парижскую прогулку с Гейбом.

Когда пришло время уходить, Гейб взял Миа за руку. Их пальцы переплелись, они вышли во дворик. Сена была совсем рядом. По реке медленно двигался плавучий ресторан, сиявший яркими огнями.

Восхитительный вечер. Правда, холодный. Предвестник скорой зимы.

А над горизонтом, из-за силуэтов зданий, медленно выползала луна. Миа вздохнула, впитывая картину: лодки и парочки, гуляющие по набережной. Замечательный день незаметно превратился в прекрасный вечер.

Гейб обнял ее, прижал к себе, чтобы не мерзла, пока они любуются рекой. Он поцеловал Миа в висок и положил подбородок на ее макушку.

В груди ныло. Было бы так всегда! Миа упорно цеплялась за эту надежду. Закрыв глаза, она наслаждалась мгновением — чувством близости Гейба и их единства.

Им обоим не хотелось расставаться с этим дивным вечером. Но нужно было идти. Взяв Миа за руку, Гейб вывел ее на улицу, где стояла вереница такси. Еще через пару минут они уже ехали в отель.

Туда, где их ждала реальность.

Глава тридцать вторая

Миа сидела на кровати, одетая в футболку Гейба, которая доходила ей до колен. Гейб был в душе, и она нервно ждала, когда он ляжет. Ей не сразу удалось сформулировать то, что она собиралась сказать, — не хотелось спешить, пребывая в разобранных чувствах, делать и говорить то, о чем придется жалеть. Слишком важный предстоял разговор.

Но вот она собрала всю свою смелость и была готова противостоять Гейбу не ультиматумом — правдой.

Дверь ванной открылась. Гейб вышел. Бедра обернуты полотенцем, волосы мокрые, на груди — капли воды. Он был… красив, иначе не скажешь.

Гейб полез в чемодан за нижним бельем, и полотенце соскользнуло на пол. Миа полюбовалась на его ягодицы, а потом и на член, впечатлявший даже в состоянии покоя.

Она отвела взгляд, испытывая вину за столь откровенное созерцание Гейба. Ей нельзя отвлекаться.

Когда он подошел к кровати, Миа глубоко вздохнула и ринулась в атаку. Если она не сделает этого сейчас, то уже не сумеет высказать все, что скопилось у нее в душе. Лучше не тянуть и не стесняться в выражениях.