Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Нельзя не привести и два эпизода, рассказанные А. Антоновым-Овсеенко в уже упоминаемой в этой главе публикации.

В начале февраля 1937 года Орджоникидзе, гуляя с Микояном и Ворошиловым по Кремлю, говорил о самоубийстве как о единственном исходе. Он был подавлен, он прямо сказал, что не выдержит более ни одного дня… Однако подобное свидетельство Ворошилова и Микояна «по секрету» близким людям не в угоду ли генсеку было ими сочинено?

И второй эпизод. Он связан с воспоминаниями А.Т. Рыбина, служившего одно время шофёром у Орджоникидзе, потом, с 1929 года, в личной охране Сталина. 18 февраля 1937 года коллега Рыбина стоял на посту возле квартиры Серго и, услышав выстрел, не вошёл внутрь. Он действовал, по мнению А. Антонова-Овсеенко, вернее, бездействовал согласно полученному приказу.

Если же принять во внимание долгое время замалчивавшееся свидетельство одного из заместителей Орджоникидзе, который днём 18 февраля шёл к наркому по спешному делу без вызова, и сопоставить с новыми данными бывшей ответственной сотрудницы Наркомтяжпрома В.Н. Сидоровой, записью рассказа которой началась эта глава, то нельзя не задуматься над заявлением С.З. Гинзбурга, категорически отвергающего как первоначальную, официальную версию о смерти Орджоникидзе в результате паралича сердца, так и вторую, появившуюся в шестидесятых годах — о его самоубийстве. Так вот, этот заместитель наркома перед входом в дом, где жил Серго, столкнулся с каким-то человеком в чёрном костюме. Мужчина в крайнем возбуждении вскрикнул: «Это не я! Это не я! Меня заставили…» — и пробежал мимо.

Приложение № 16: Из закрытых источников

Телеграмма Ленина Орджоникидзе от 5 января 1920 года

(Орджоникидзе в то время был членом Реввонсовета Республики.)

«Секретно. Т. Серго! Получил сообщение, что Вы и командарм 14-й пьянствовали и гуляли с бабами неделю…

Скандал и позор! А я-то Вас направо и налево нахваливал! И Троцкому доложено…

Ответьте тотчас:

Кто Вам дал вино?

Давно ли в Рев. военном совете пьянство?

С кем ещё пили и гуляли?

— тоже — бабы?

Можете по совести обещать прекратить или (если не сможете) куда Вас перевести? Ибо позволить Вам пить мы не можем.

Командарм 14 — пьяница? Неисправим? Ответьте тотчас. Лучше дадим Вам отдых. Но подтянуться надо. Нельзя. Пример подаёте дурной.

Привет. Ваш Ленин».

РЦХИДНИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 231. Л. 1

(Орджоникидзе всё отрицал и, конечно же, обиделся. Это следует из ещё одной ленинской телеграммы от 3 апреля 1920 г., которая, в отличие от первой, попала в Полное собрание сочинений вождя.)

«Получил Ваше обиженное письмо. Вы рассматриваете напрасно обязательный для меня запрос как недоверие. Надеюсь, что Вы ещё и до личного свидания бросите неуместный тон обиды».

В.И. Ленин. ПСС. Т. 51. С. 206.

Из писем Сталина Молотову

4 сентября 1926 г.

(30 августа 1926 г. Политбюро опросом приняло предложение Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) об отзыве Орджоникидзе из Закавказья, утвердив его вместо Микояна первым секретарём Северо-Кавказского крайкома.)