Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Весь остаток дня владелец публичного дома провёл в мучительных раздумьях. Не сразу, безусловно, но всё же он догадался, кто посетил его заведение. Имя знаменитого бессарабца было на устах у всей Одессы. Его произносили кто с ужасом, кто с восхищением. Молва приписывала ему дерзкое нападение на тюрьму и освобождение арестованных большевиков-подпольщиков, диверсии на железной дороге, изъятие крупных партий оружия и переправку его партизанам за Днестр. К вечеру до ушей Мейера Зайдера долетел и вовсе невероятный слух: неуловимый налётчик средь бела дня напал на деникинскую контрразведку и устроил там жуткую перестрелку, но ушёл невредимым, прихватив с собой груду секретных документов. Налётчик был облачен в форму артиллерийского капитана.

Майорчик слыл в Одессе весьма удачливым человеком. Его супруга, до замужества завсегдатай городских панелей, была обладательницей бесценного бриллиантового колье и, пребывая в хорошем настроении, не раз хвасталась бывшим подружкам, что, если бы не шаткость положения в Одессе, в которой частенько постреливали, они с муженьком были бы счастливыми обладателями шикарного особняка с видом на море. Соблазн увеличить и без того немалое состояние был настолько острым, что Зайдер несколько раз порывался двинуть в контрразведку, которая после нахального налёта неуловимого бессарабца установила за его поимку крупную денежную сумму. И каждый раз инстинкт самосохранения, а может, и природная трусость, удерживали его от опрометчивого поступка.

Ближе к полуночи «капитан» спустился с чердака. Изысканным слогом героев Вальтера Скотта поблагодарив хозяина пикантного заведения за оказанное гостеприимство, он попросил у него гражданскую одежду, предложив взамен свою военную форму. Майорчик от блестящего капитанского мундира отказался, быстро сообразив, какие неприятности могут его ожидать, если мундир налётчика, которого наверняка кто-либо заметил во время перестрелки, обнаружит деникинская контрразведка. Цивильный костюм, хоть и с большим сожалением, он вручил незнакомцу. Тот быстро переоделся, вынул из портфеля парик, который прихватил с собой, отправляясь на операцию, и водрузил его на свой круглый, совершенно голый череп. Парик изменил внешность гостя до неузнаваемости. Перед Майорчиком стоял дородный, холёный господин с барственными манерами. Прощаясь, он неосмотрительно бросил фразу, которую Майорчик, к сожалению, не забыл:

— Я ваш должник…

Семь лет спустя, в ночь на шестое августа 1925 года, Мейер Зайдер выстрелом из маузера уложил своего должника — легендарного героя гражданской войны, комкора, удостоенного трёх орденов Красного Знамени и революционного почётного оружия Григория Ивановича Котовского. Именно он был тем самым «капитаном», который нашёл кратковременное убежище в увеселительном заведении Майорчика после успешного налёта на деникинскую контрразведку.

Подлинное имя убийцы сорокачетырёхлетнего полководца тщательно скрывалось свыше шестидесяти лет. Более того, в десятках книг, энциклопедий, справочников оно вообще не упоминалось. В первой Советской энциклопедии, например, о гибели Котовского сказано так: «Предательски убит в совхозе «Чабанка»». Формулировка 1937 года без изменений воспроизведена в БСЭ 1953 и 1965 годов. Что касается более поздних изданий, то они представляют собой образчики чудесных метаморфоз. Так, в Большой Советской Энциклопедии, выпущенной в 1973 году, сведения о том, где и как погиб Котовский, отсутствуют совсем. Приведённая там туманная формулировка «Похоронен в Бирзуле» (ныне город Котовск Одесской области. — Н.3.) повторена и в Советской военной энциклопедии, изданной в 1977 году. Линия, проводимая официальными источниками, находит своё отражение и в историко-беллетристической литературе. Вот как говорится о гибели Котовского в посвящённой ему книге из серии «Жизнь замечательных людей», вышедшей сравнительно недавно — в 1982 году: «Вечером 5 августа 1925 года он был на костре у лузановских пионеров. Затем провёл какое-то время с отдыхающими на вечере, а когда возвращался домой к жене и сыну, его жизнь оборвала пуля, выпущенная безжалостной рукой из маузера».

Пять типографских строк, отведённых в двухсотстраничной книге обстоятельствам гибели видного полководца гражданской войны, только усиливают недоумение от недосказанности. «Его жизнь оборвала пуля, выпущенная безжалостной рукой из маузера…» Кому принадлежал маузер? Кто он, безымянный убийца? Почему он поднял оружие на Котовского? Ответов, увы, нет.