Читаем Вожди и заговорщики полностью

Авысшей властью в ЦКпользуется Политбюро, то есть узкая группа партийных вождей, которые только одни и знают, в чем состоят стратегические интересы рабочего класса. Впрочем, как следует из последних работ Ленина, и они не знают. Один Ленин вроде бы только начал понимать. В самом общем виде эти цели определялись марксизмом как социализм - общество без классов и государства. Марксистско-ленинская идея социализма предусматривала создание сверхцентрализованного индустриального общества, в котором не остается места для частной собственности. Пролетарский характер таких целей вызывает сомнения. Этот идеал скорее является технократическим (технократы - организаторы производства). Если аппарат власти, чиновничество, бюрократия будут плохо исполнять распоряжения правящей технократической олигархии, то режим окончательно станет консервативно-бюрократическим. Произойдет сращивание бюрократии с буржуазией, революционные цели будут забыты, а сами революционеры устранены, как это произошло во время термидорианского переворота 1794 года во Франции. «Термидор» - символ перерождения революции - стал страшным призраком большевизма.

Но Ленин продолжает считать, что «сущность» возглавляемого им государства - союз рабочих и крестьян. Выступая против Сталина, Ленин отнюдь не борется против бюрократии, аппарата вообще.

Чтобы страна развивалась в направлении, указанном стратегами большевизма, достаточно, чтобы аппарат стал более эффективным и исполнительным. Ленин пишет, что аппарат нужно «улучшать», но направление улучшения выражено им туманно: следует внимательнее проверять чиновников, внедрять передовые методы организации труда, заимствованные и в капиталистических странах. Так что негодность бюрократии, по Ленину, определяется не ее авторитарным характером, а низкой эффективностью и исполнительностью.

Авторитарная структура бюрократии оставалась нетронутой, ее кастовые социальные интересы (существование которых признавал даже Маркс, не говоря уже об антиавторитарных социалистах) могли развиваться беспрепятственно. Главное внимание коммунистов было направлено на сдерживание буржуазии. Абюрок-ратию Ленин предлагает усиливать, делая ее более организованной и эффективной. Конечно, Ленин считает необходимым контроли-

ровать бюрократию. Но не снизу, а сверху. Связь аппарата с «действительно широкими массами» будет осуществляться через «лучших наших работников и крестьян»33 - тех самых, кого Ленин намерен включить в ЦКи Центральную контрольную комиссию (высший контрольный партийный орган). Понятно, что бывшие рабочие, призванные в высшие органы власти, быстро перестанут быть рабочими, но не скоро приобретут нужную квалификацию управленцев. Так, например, рабочий М. Шкирятов, проработав пять лет в ЦКК, так и не научился правописанию. Впосла-ниях партийным товарищам он делал десятки грамматических ошибок, которые затрудняли понимание написанного. Например, в письме к Орджоникидзе он писал: «Пишиш и не знаеш прочтеш ли, буду надеятся, что прочтеш»34. При этом Шкирятов радовался тому, что Орджоникидзе ударил Кабахидзе, послушно поддерживал расправы Сталина с соратниками Ленина в 30-е - 40-е годы и благополучно умер в своей постели в 1954 году. Так что надежда на самостоятельность рабочих в ЦКбыла бы наивностью, но Ленин и не считал, что они должны быть там самостоятельными.

Чтобы рабочие хоть как-то могли контролировать ушлых чиновников, Ленин предлагает придать им на помощь специалистов по контролю из наркомата Рабоче-крестьянской инспекции (ее предлагается объединить с ЦКК, создав объединенный партийно-государственный контроль). Состав этого контроля нужно подбирать как можно тщательнее - из самых опытных и самых преданных. Ленин недалеко ушел от царского режима, не только с унаследованным от него аппаратом, но и с методами контроля за ним: как во времена Петра I, хотел провести тщательный отбор «очей государевых» и с их помощью добиваться «безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел»35.

Контрольные органы так и не станут структурой, выстраивающей эффективный аппарат, они останутся дубинкой правящей группы. Но аппарат будет выстраиваться, и создавать его будет секретариат ЦКво главе со Сталиным. Сталин «перебирает кадры», насаждая исполнителей. Иначе управление неэффективно. На место сознательных борцов за идею, но посредственных управленцев приходят люди-инструменты, на место революционеров - чиновники. В 1923 году начнет формироваться система номенклатуры - списки людей (кадров), годных для назначения на должности определенного уровня, и списки должностей, на которые назначаются люди, утвержденные вышестоящими партийными

с‹-

органами. Постепенно клеточки чиновничьей структуры заполнят новые люди. Они поднаберутся опыта, но сами клеточки, несмотря на все перестановки, останутся старыми, унаследованными от бюрократии Российской империи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука