Вожди и заговорщики

Действия регулирующих органов в условиях кризиса были неумелыми. Заместитель председателя ВСНХ (Всероссийский, затем Всесоюзный совет народного хозяйства - главный орган управления государственной промышленностью) Г. Пятаков 16 июня 1923 года издал приказ: «Общим руководящим началом деятельности как предприятий, так и ВСНХ на ближайший период, является прибыль как задачаБ»². В погоне за прибылью тресты продолжали взвинчивать цены. Поскольку Пятаков позднее принадлежал к троцкистской оппозиции, на нее будут возлагать ответственность за кризис затоваривания, за «ножницы». Но в 1923 году разногласий по этому поводу еще не было, коммунисты просто не знали, как с этими «ножницами» справиться. Нужно было как-то заставить промышленность работать эффективнее. Остроту кризиса удалось сбить в 1924 году, по мере введения твердого рубля (старый рубль, обесцененный инфляцией, просто от-

менили). Одновременно ценам «приказали снижаться», государственным предприятиям дали соответствующие указания. От этого пострадали зарплаты рабочих. Рабочему классу, которому внушали, что он - «гегемон революции», опять напомнили, что зарплату нужно зарабатывать в поте лица, и притом в тяжелых условиях разрушенного хозяйства. Вэтой обстановке достаточно было искры, грубости заводского начальства - и вот уже летом 1923 года прошли забастовки в Москве, Петрограде, Донбассе и других местах. На недовольство рабочих обратила внимание официальная пресса. В «Известиях» в 1922 году было 16 сообщений о трудовых конфликтах, а в 1923 году- уже 19, причем 5из них- о нескольких стачках. В «Труде» количество таких сообщений возросло с 28 до 100³. Массовые забастовки в «государстве рабочих и крестьян» были настоящей пощечиной коммунистам. По возвращении членов Политбюро из летних отпусков начались споры на извечные темы: «кто виноват?» и «что делать?». Обсуждение необходимости обратной связи партии с рабочим классом быстро вышло на проблему бюрократизации и демократии. Как раз то, о чем писал Ленин. «Триумвират» был не прочь осудить бюрократизм, но прежде всего хозяйственный (ведь он виноват в экономических провалах), а Троцкий настаивал на ответственности в том числе и партийной бюрократии. Ему показалось, что наступает удачный момент поднять вопросы, затронутые в последних статьях Ленина.

Вапреле 1923 года Троцкий не воспользовался козырями, которые предоставил ему Ленин в связи с «национальным вопросом». Теперь Троцкий бросился в атаку безо всяких козырей. Он был трибуном, человеком идей, и ему было легче защищать «пролетариат», чем «националистов».

Время для выступления было выбрано Троцким неудачно - он заболел, простудившись на охоте. «Япрохворал всю дискуссию против «троцкизма». Можно предвидеть революцию и войну, но нельзя предвидеть последствия осенней охоты на утку»,- сетовал Троцкий, намекая на то, что если бы не болезнь, он мог бы победить. Охотники на уток знают, что они ничем не рискуют, расстреливая птицу. Но Троцкий из-за своей любви к этому «царскому» развлечению сам превратился в утку, которую безнаказанно расстреливали. «Неприятные «исторические» последствия охоты на утку сказались в том, что в дискуссии на стороне оппозиции не выступил во плоти и крови блестящий, находчивый, едкий, первоклассный оратор, каким был Троцкий. Отсутствие подобной

силы сказалось на ходе дискуссии, ослабляло оппозицию», - комментирует Н. Валентинов⁴. Но к этому времени партия ориентировалась не на первоклассных ораторов, а на указания секретариата ЦК.

8 октября 1923 года Троцкий написал письмо в Политбюро, в котором, разбирая причины возникшего социально-экономического кризиса, утверждал, что «хаос идет сверху», что бюрократия проводит партийные решения методами военного коммунизма, в руководстве «создалась секретарская психология», при которой люди подбираются не по принципу компетентности, а по принципу лояльности, и «секретарскому бюрократизму должен быть положен предел»⁵. Итак, демократия должна оживить партию, ограничить произвол чиновников аппарата, во главе которого стоит генеральный секретарь. Троцкий быстро забыл о поводе - интересах рабочих. Их допускать к демократическому столу он не собирался. Его ставкой были массы рядовых коммунистов, которые, оказавшись причастными к принятию партийных решений, обеспечат затем надежную связь с остальными трудящимися. Кроме демократии, Троцкий делал ставку на качественное планирование, давая понять, что мог бы возглавить это дело.