Вожди и заговорщики

Правда, сами условия ссылки ставили под угрозу надежды на возвращение к политической жизни. Можно было не дожить до возвращения, как случилось в свое время с народовольцами. Перечислив большевиков, отбывающих ссылку в особенно тяжелых условиях, авторы одного из обращений делают вывод: «Помимо мер изоляции тут имеется и другой более грубый примитивный расчет: поставить людей в заведомо тяжелые, непереносимые условия, обречь их на физические пытки»³⁸. Особенно беспокоила оппозиционеров болезнь Троцкого, который страдал в Алма-Ате от малярии. Л. Сосновский, требуя перевода Троцкого в место с более здоровым климатом, утверждал: «Всякая оттяжка перевода будет означать, что люди сознательно идут на создание нового дела «Сакко и Ванцетти». Только уж на советской земле»³⁹. Сакко и Ван-цетти- американские анархисты, которых незадолго до этого казнили несмотря на широкую кампанию международных протестов. Нелестное для лидеров ВКП(б) сравнение с американскими палачами беспокоило. Ато как и вправду умрет? Скандал мог потрясти партийную толщу, тем более что немало партийцев продолжало читать листовки троцкистов, в которых говорилось, например: «Товарищи! В советских тюрьмах сидят коммунисты. ГПУ не может быть судьей внутрипартийных споров»⁴⁰.

Но с Троцким нельзя было примириться просто так. Его фракция считала необходимым восстановить положение путем исправления оппортунистических ошибок руководства, глубоких реформ и даже «путем новых революционных потрясений»⁴¹. Под потрясениями, конечно, понималась не революция троцкистов против власти нынешнего руководства. Просто оппозиционеры считали, что без них партия не справится с социальным кризисом, доведет дело до катастрофы, напоминающей обстановку гражданской войны. Каменев, который вместе с Зиновьевым и своими сторонниками стучался назад в партию, видел необходимость смены партийного руководства в момент кризиса. Без старых лидеров ВКП(б), по его мнению, не могла проводить левый курс компетентно. Ввоз-духе снова повеяло военным коммунизмом. Каменев говорил о Троцком: он «будет сидеть в Алма-Ате до тех пор, пока за ним не

пришлют экстренный поезд, но ведь когда этот поезд пошлют, положение в стране будет таким, что на пороге будет стоять Керенский…»⁴² На первый взгляд, последующие события доказывают наивность сценария, нарисованного Каменевым. Но опыт революционеров подсказывал, что недовольство масс в мгновение ока превращает немногочисленные группы в массовые партии. И ведь социальная катастрофа в СССР действительно разразится всего через два-три года. Угроза интервенции будет всерьез рассматриваться Сталиным и его ближайшими соратниками. Но им удастся удержать ситуацию под контролем самим, без Троцкого. Аесли бы не удалось, то рушащийся партийный режим не смог бы оттолкнуть руку, протянутую старым революционером-коммунистом. Каменев не учел, что Сталин позаботится о том, чтобы массовое недовольство не обрело вождей.

Оппозиционеры внимательно следили за начавшейся борьбой между правыми и Сталиным, и их симпатии были на стороне последнего. По существу, он превращался в троцкиста. «Если Сталин капитулирует (в решительную) перед правыми, то движение пройдет мимо него, и Троцкий скажется вождем партииБ»⁴³, - комментировали левые борьбу на июльском пленуме. Они понимали - кризис НЭПа породил мощный социальный процесс, направленный против имущественных элит. Его может возглавить или Сталин, или Троцкий. Иесли они потерпят поражение, рухнет сама большевистская диктатура. Всловах Каменева о «поезде» хорошо видно различие его позиции с линией Троцкого. Троцкисты готовы вернуться в партию после того, как ее лидеры признают правоту левых. Зиновьев и Каменев считают, что ждать нельзя, нужно поддержать наметившийся левый поворот изнутри. Пока Зиновьев и Каменев ждали ответа на их просьбу о восстановлении в партии, зиновьевцы вели подготовительную работу в парторганизациях: «Кнам относятся хорошо. Упреков, что потеряли лицо и т.п., нет. Внимательно присматриваются. Где возможно, стараются выдвигать наших ребят в бюро ячеек, бюро коллективов… Вместе с этим нужно отметить, что когда выступает наш парень, то сейчас же водворяется тишина, и аудитория слушает весьма с большим вниманием»,⁴⁴ - сообщалось в одном из писем Каменеву. Это значит, что группа Зиновьева и Каменева не распалась, а просто превратилась в подпольную фракцию. Маневры Бухарина показывают, что он считал позиции фракции Каменева-Зиновьева все еще сильными.