Вожди и заговорщики

внутри страны. Эти связи не были безобидными даже в случае бездействия группы. Апри интервенции противнику могли бы понадобиться компетентные общественные деятели, которые способны были бы возглавить гражданскую власть. Вэтих условиях было не так важно, носят беседы о политике и экономике характер официальных переговоров или частных бесед. Предъявив реальные обвинения, ОГПУпредложило провинившимся игру на выживание: признаться в преступлениях, назвав беседы - разработкой планов, а отстаивание своих экономических позиций - вредительством. Рамзин согласился - и выиграл. Смертный приговор был заменен для него 10-летним заключением, которое на практике обернулось успешной работой по профессии, увенчавшейся реабилитацией и Государственной премией. Его судьба стала примером для других участников полуфальсифицированных процессов. Не случайно, что процесс Промпартии, на котором вновь председательствовал Вышинский, стал первым звеном в цепи. Он прошел 5 ноября - 7 декабря 1930 года. Ав 1931 году Рамзин выступал как свидетель на процессе меньшевиков. Его показания резко контрастируют не только с показаниями Кондратьева и ранними показаниями Суханова о чисто политическом характере деятельности оппозиционных кружков. Он ясно и четко рапортует о «консолидации контрреволюционных организаций», «общем контрреволюционном фронте», оформленном в начале 1929 года, стремлении к использованию интервенции, шпионаже (который не признают за собой даже наиболее последовательные сотрудники следствия среди меньшевиков)⁶¹.

Итак, есть основания подозревать, что в «делах» 1929-1931 годов помимо фальсификации была и доля истины. Но как отделить реальность от вымысла ОГПУ? Б. В. Ананьич и В. М. Панеях, исследовавшие одновременное «академическое дело», считают, что оно представляет собой фальсификацию с вкраплениями достоверных сведений⁶². Вкрапления истины - самое интересное в этих процессах. Эти вкрапления - информация о последних очагах разрушавшегося большевиками гражданского общества.

Н. Н. Покровский предложил использовать для анализа документов процессов 30-х годов методику Я. С. Лурье, предложенную для анализа средневековых процессов: в тенденциозном источнике достоверно то, что противоречит тенденции, и не достоверно - что ей соответствует⁶³. Кэтому правилу необходимо дополнение.

Реальность может и соответствовать тенденции, но мы имеем право утверждать это, если у нас есть еще какие-то источники, подтверждающие «тенденциозный» факт.

Осколки гражданского общества

Что считать «тенденцией» следствия в «делах» 30-х годов? Инакомыслие подследственных? Их отрицательное отношение к советскому строю? Наличие антибольшевистских организаций? Готовность поддержать интервенцию? Вредительство? Инакомыслие и отрицательное отношение к режиму подтверждает как минимум Н. Валентинов, участвовавший в дискуссиях меньшевиков в середине 20-х годов. Наличие организации - вопрос толкования. Организацией можно называть и кружок инакомыслящих, и разветвленную партию. Это просто разные организации. В своих декабрьских показаниях 1930 года (когда уже сломались Якубович и Гинзбург), Суханов по-прежнему расходится со следствием: «В моем присутствии никто из моих знакомых никогда не высказывал какого бы то ни было сочувствия интервенционистским планам»⁶⁴. Также Суханов категорически отрицает свою осведомленность о вредительстве. Это позволяет считать признание интервенционизма и вредительства проявлением «тенденции» следствия (если нет других оснований подозревать меньшевиков в интервенционизме, как в случае с Промпартией). Характер и размах организации (в широком смысле слова) инакомыслящих остается предметом исследования.

Постепенное усиление «тенденции» видно в показаниях Суханова, который постепенно отступал под давлением следствия. По мнению А. Л. Литвина, «из признаний Суханова ясно, что все тогда он делал в сговоре со следствием»⁶⁵. Ясно ли это? Суханов предпочитал излагать следствию свои политические взгляды 1927- 1930 годов. Вего изложении нет ничего невероятного: «мне стали казаться неизбежными наряду с экономическими трудностями также и политические потрясения». Вусловиях народных волнений необходимо «для спасения системы» предложить ВКП(б) пойти на уступки, приняв ограниченную («куцую») конституцию, предоставляющую право на легальное существование небольшевистским течениям, стоящим на позициях советской власти и октябрьской революции. Только в условиях полной социальной катастрофы, «кровавой каши» (по излюбленному выражению одного из

участников нашего кружка)» возможны более глубокие преобразования и политический блок с Крестьянской партией.