Вожди комсомола. 100 лет ВЛКСМ в биографиях лидеров

Мы еще из Хельсинки дали шифровку, что опередили американцев по очкам. А в последний момент американцы подали протест по итогам соревнования по пулевой стрельбе, протест удовлетворили. Получилось, что мы не выиграли у американцев, а только сравнялись. Нам это в упрек: «Как вы могли обмануть товарища Сталина!» Потом Маленков сходил к Сталину, вернулся успокоенный: «Товарищ Сталин сказал, что неплохо выступили, но некоторые виды спорта надо подтянуть». Тогда нас отпустили…

Донос? В корзину!

По словам Николая Месяцева, в последний сталинский период ситуация в комсомоле ухудшилась даже в сравнении с тридцатыми годами. Меньше самостоятельности, больше бюрократизма и власти аппарата. «Мое поколение долго, вплоть до XX съезда КПСС, – писал на склоне лет Александр Шелепин, – не располагало достоверной информацией о положении в партии, стране и жило во лжи».

После смерти Сталина Шелепин обрушится на членов политбюро того времени:

– Неоднократно ЦК ВЛКСМ предлагал, чтобы комсомол взялся за решение конкретных дел. В ответ на это мы слышали, что это старомодный метод, что этого не требуется. И получилось так, что комсомол на деле не менее десяти лет занимался болтовней, разговорами о необходимости лекционной пропаганды, и ничего конкретного…

В комсомольском аппарате многие делали карьеру, сочиняя доносы на своих начальников, зная, что это лучший способ продвинуться. Вячеслав Иванович Кочемасов, секретарь ЦК ВЛКСМ с весны 1949 по осень 1955 года, вспоминал, как и на него написали донос: сам – сын кулака, жена – дочь врага народа; ее отец был секретарем обкома, его в годы террора расстреляли, мать посадили в тюрьму, а девочку отправили в Горький, где она и познакомилась с Кочемасовым.

Донос передали на рассмотрение первого секретаря ЦК ВЛКСМ.

Вячеслав Кочемасов рассказывал:

– Он приглашает меня: «Ты занят?» – «Нет». – «Зайди на минуту». Поговорили, но чувствую, не затем меня позвал. Он перешел к делу: «Я тебе одну бумагу покажу». Открыл сейф, достал этот донос. Я прочитал. Шелепин говорит: «Ты не обращай внимания и не переживай». И при мне разорвал его – и в корзину…

Не много нашлось в советской истории руководителей, способных на такой поступок. Разорвать анонимку означало принять на себя полную ответственность. Вышестоящие товарищи всегда могли призвать Шелепина к ответственности: почему не реагировал на сигнал масс? Покрываешь врагов народа?

Один первый секретарь обкома на Украине рассказывал, как на него написали анонимку, что он ходит на гулянки, играет на гармошке, а репертуар у него не очень. Порядок был такой: анонимки разбирались, но того, о ком писали, не вызывали и письмо ему не показывали. Если анонимка не подтверждалась, то человек мог ничего и не узнать. Руководителю области повезло. Анонимку разбирал второй секретарь ЦК Украины Иван Кондратьевич Лутак, доложил хозяину республики. Тот, прочитав анонимку, милостиво заметил:

– Слава богу, хотя бы один первый секретарь обкома и играет, и танцует, и поет, и областью хорошо руководит…

После комсомола Вячеслав Кочемасов работал в посольстве в ГДР, был заместителем председателя Госкомитета по культурным связям с зарубежными странами. В 1962 году его утвердили заместителем председателя Совета министров РСФСР. Он оказался последним советским послом в ГДР. Очень спокойный, выдержанный и любезный, Вячеслав Иванович вполне подходил для дипломатической работы…

5 марта 1953 года, со смертью Сталина, началась новая эпоха, но мало кто это понимал. Поначалу аппарат, чиновники всех рангов соревновались в выражении скорби, считая, что именно этого от них ждут. Сразу после смерти вождя Шелепин предложил переименовать ленинский комсомол в ленинско-сталинский. Тут же одобрили эту инициативу на бюро ЦК ВЛКСМ и доложили в президиум ЦК партии.

Опытные люди, но не угадали новых веяний. Хрущев поздно вечером позвонил Шелепину домой:

– Мы тут посоветовались и решили, что делать этого не надо.

Лучшие комсомольские годы Шелепина пришлись на хрущевские времена.

Все ошиблись в Никите Сергеевиче, принимая его за простачка, с которым легко будет сговориться! Привыкли, что Сталин ернически именовал его «Микитой», и думали, что тоже смогут им командовать. Никита Сергеевич оказался талантливым политиком. Живой и энергичный, он легко обошел своих неповоротливых соратников.

Хрущев убирал с политической арены других руководителей страны, которые ему мешали. И продвигал своих людей, предпочитал молодежь. Он многое позволял своим комсомольцам, если, разумеется, они следовали его курсом. Никита Сергеевич постепенно втягивал Шелепина в большую политику, готовя комсомольского секретаря к самым высоким должностям.

Обкомы и крайкомы начали зарабатывать

Динамичная политика Хрущева открыла новые возможности. Освобожденное от страха и сталинских оков общество ожило. Молодежь откликнулась на его порыв к искренности.