Вожди комсомола. 100 лет ВЛКСМ в биографиях лидеров

В Алма-Ате на улице, где молодежь попала под саперные лопаты и дубинки, открыли памятник. Пострадавшие участники манифестаций получили награды и квартиры. Эта декабрьская история стала предвестьем драматических событий, которые развели комсомольцев и вождей комсомола по разным политическим лагерям. А ведь десятилетиями со всех трибун звучали красивые слова относительно «морально-политического единства советской молодежи».

При трех генсеках

Возглавив страну после смерти Брежнева, в ноябре 1982 года, Юрий Андропов немедленно назначил комсомолу нового вождя – и сам выбрал на этот пост Виктора Максимовича Мишина. За экономические дела Андропов, недавний председатель КГБ, брался с осторожностью, в хозяйственных вопросах чувствовал себя неуверенно. Налегал на кадры:

– Подтягивание дисциплины – это не кампания, а долговременная задача.

Игорь Дедков отметил в дневнике характерную деталь андроповской эпохи: «Начальники хмурят брови и устрожают голос».

– Вы были строгим начальником? – расспрашивали потом первого секретаря ЦК ВЛКСМ Виктора Мишина – Заставляли носить комсомольские значки?

– В этом не было никакой необходимости, в ЦК народ носил значки добровольно. Я работал со многими первыми секретарями ЦК комсомола: Павловым, Тяжельниковым, Пастуховым… Нет, на их фоне я не был строгим. Самым жестким, наверное, считается Тяжельников.

Гришинская школа

Многие подзабыли ощущения того времени – тоскливое, раздраженное состояние советского общества. Когда телевидение показывало престарелых членов политбюро, людей разбирал гомерический хохот. Через год с небольшим Андропов умер, его сменил Константин Устинович Черненко, старый и безнадежно больной человек.

При Черненко приняли постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении партийного руководства комсомолом и повышении его роли в коммунистическом воспитании молодежи» – набор пустых фраз. Власть постарела и окостенела. Даже высокопоставленные сотрудники партийного аппарата в своем кругу, не стесняясь, крыли матом заскорузлую систему. С горечью говорили, что в стране идет распад, а вожди в маразме. Аппарат утратил контроль над духовной жизнью общества. Вера в коммунизм даже в самом аппарате сохранилась лишь в форме ритуальных заклинаний.

Когда в фильме «Новые приключения неуловимых мстителей», крайне популярном в позднесоветские времена, звучал утвержденный еще царем Николаем I первый государственный гимн Российской империи, который на английский манер начинался словами «Боже, царя храни», это производило на зрителей неожиданно сильное впечатление, на которое авторы фильма, верно, и не рассчитывали.

Когда, слушая царский гимн, на экране киногерои один за другим поднимались и вытягивались во фрунт, в зрителях просыпалась некая ностальгия. Благородные белые офицеры в красивых мундирах с прекрасной выправкой нравились зрителю больше надоевших большевиков в мятых кожанках. И стало ясно, что коммунистическая идеология умерла.

Епископ Русской православной церкви Тихон Шевкунов вспоминал позднесоветскую эпоху в интервью радиостанции «Свобода»:

– Углубились в постижение православия. Я к тому времени написал заявление о выходе из комсомола и больше особенно идеологическими проблемами не заморачивался. Никакого героизма в этом не было. Это был, в общем-то, излет советской власти.

Сам Виктор Мишин вспоминал систему комсомольской политической учебы: «Собирают людей и рассказывают им о том, что никому не нужно. Нередко проводили обсуждение на комсомольских собраниях таких вещей, которые комсомольцам, грубо говоря, до лампочки». Но в целом комсомольские годы – счастливое время: «В рамках отпущенной нам свободы мы стремились делать жизнь интереснее, лучше. Дух захватывало от масштабов перемен, строительства».

Виктор Мишин родился в Москве в 1943 году. Окончил инженерно-строительный институт, работал инженером в родном МИСИ. В 1968 году его сделали вторым секретарем Москворецкого райкома комсомола, затем первым секретарем в Советском районе. В 1971 году он стал секретарем столичного горкома. Три года заведовал в ЦК ВЛКСМ отделом рабочей молодежи и в 1976-м возглавил московский горком.

Хозяином Москвы много лет был член политбюро Гришин. Виктор Васильевич продвигал своих комсомольцев.

Секретаря комитета комсомола Бауманского училища Леонида Матвеева взяли в первомайский райком, через три года он уже секретарь горкома, а еще через три – первый секретарь МГК ВЛКСМ. В 1970 году его сделали секретарем ЦК ВЛКСМ по пропаганде. А когда через пять лет настало время прощаться с комсомолом, Гришин забрал Матвеева в городской партийный аппарат, и он вскоре стал секретарем МГК КПСС. И лишился работы после переезда в Москву из Свердловска Бориса Ельцина. Как и другой секретарь горкома партии Альберт Роганов, который прежде тоже был секретарем московского горкома комсомола и заведовал в ЦК ВЛКСМ отделом пропаганды и культурно-массовой работы. Обоих перевели в Министерство иностранных дел.