Возле Чистых прудов

Нас холодные сумерки взяли в тиски,
Нас накрыла дождей паутина.
Вой бродячих собак душу рвет на куски,
Мы стоим над могилой Марины.

Ей бы к синим морям в том проклятом году,

А не в жалкий и жуткий свой угол.
Как вон тем журавлям, что про боль и беду
Нам кричат и уносятся к югу.

Живы мы, черт возьми, с нами ветер шальной,

Шелест листьев и горечь рябины.
И кладбищенский сторож, угрюмый и злой,
Водку пьет над могилой Марины.

Он звенит медяками, считает гроши,

Да глаза, вон, таращит хмельные.
Слово было — и нет, значит, нету души,
Значит, нет ни людей, ни России.

Ей бы ноги к чертям на рога уносить

Без оглядки по белому свету.
Эх, суров отчий край, эх, нельзя на Руси
От петли зарекаться поэту.

Лист осиновый в землю осеннюю вмерз,

И какие-то клячи хромые
Воз какой-то везут, и на тысячу верст
Ни души, ни людей, ни России.

И петляет впотьмах среди ливней косых

Обезумевший клин журавлиный,
И снуют сквозняки, как голодные псы,
День и ночь над могилой Марины…

1995

«Мы с Петрухой работой завалены…»

Мы с Петрухой работой завалены,
Мы письмо с ним всю ночь напролет
Сочиняем товарищу Сталину,
Он нам в лагерь галоши пришлет!

Мы, как бобики, дохнем с Петрухою,

У меня ревматизм и артрит,
Я чего-то сыпучее нюхаю,
И Петруха со мной чифирит.

Пусть, как лошадь, душа измочалена,

Мы во мраке лесов и болот
Уважаем товарища Сталина,
Он нам в лагерь галоши пришлет!

Вот у кума хлебало оскалено,

И от пьянки трясется башка:
«Вам привет от товарища Сталина,
Вам удвоили, падлам, срока!»

Лучше б я был долдоном, невеждою,

Спал бы тихо под шорох дождя, —
Нет, я тачку катаю — с надеждою,
И с любовью, и с верой в вождя!

Он в Кремле заседает с наркомами,

Он бойцов отправляет в поход,
Он на пленумы ходит, на форумы
Он нам в лагерь галоши пришлет!

Землю тюкаем, маемся впроголодь,

А душа так и рвется в полет, —
Он все видит, он добрый, ей-богу ведь,
Он нам в лагерь галоши пришлет…

2009

Песня сознательного подростка