Возлюби ближнего своего

Она встаёт и ковыляет в соседнюю комнату. Через минуту бабушка возвращается с небольшим металлическим крестом в руках. Она кладёт его рядом с Евангелием и готовится слушать молитвы. Читаю требник, а сам всё поглядываю на этот самый крест, и, кажется мне, что нет такого другого, который мог бы сравниться с этим красотой и совершенством форм. Старинная отливка восьмиконечного креста. Эх, вот бы мне такой, для полноты счастья.

— Матушка, откуда у тебя такой замечательный крест?

— Так из земли выкопала, копалась в огороде и нашла.

Её дом находился совсем недалеко от церкви, а церковь традиционно стоит на одном и том же месте, уже, почитай, с 16 века. Потому здесь очень часто происходят такие находки. Со мной знакомая разговаривала, наш местный краевед, и вспоминала, как ещё в сороковые годы её отец решил выкопать под полом на кухне погреб. Свой дом, а погреба нет. Стал тогда отец копать и наткнулся на старинный гроб — колоду. Он колоду открыл, а в ней девица с косой в узорчатом кокошнике.

— Отец, — рассказывала она, — не стал дальше копать, закрыл колоду и снова её землёй засыпал. Так мы и продолжали жить без погреба.

Уже уходя, я вдруг осмелился и дерзнул предложить:

— Матушка, продай мне этот крест, мне он нужнее. Я тебе хорошие деньги дам.

Но только делая такое предложение, не учёл я, что рядом с бабкиным домом не только церковь, но ещё и рынок, на котором она просидела полжизни.

— Чиво-о-о!? — взрывается старушка, — ты понимаешь, что говоришь? Продать ему мой крест, нет, вы слыхали!? — она ищет поддержки у невидимых свидетелей.

— А ну-ка, пошёл, пошёл отсюда, — не унимается причастница.

Разумеется, я ушёл, мало ли, вдруг с ней сейчас чего случится, и оправдывайся потом, что ты не Раскольников. Но это я сейчас шучу, а в ту минуту мне было не до смеха. Я действительно обиделся. Ну, не хочешь продавать, так откажи и всё, а обижать-то меня зачем.

— Ладно, думаю, бабушка, помирать станешь, я к тебе не приду.

На следующий же день захожу в храм и вижу. На подоконнике возле канона, куда родственники обычно выкладывают оставшиеся после своих усопших старые книги и бумажные иконки, стоит металлический крест. Формой этот крест очень походил на тот, бабкин, только размером раза в полтора больше. И сразу же мысль: «Вот он твой крест. Ты хотел его иметь? Пожалуйста, только на бабку не обижайся, пускай то, что её останется с ней».

Держу крест в руках, любуюсь им, и чувствую, как меня начинает накрывать волна раскаяния за вчерашние мысли и обиду.

— Прости меня, Господи, я всё понял. Пускай, для меня это будет уроком.

С того дня прошло, может, полгода, и с моей обидчицей случилась беда. Человек старенький, слабый, где-то силёнки не рассчитала, перетрудилась, и видать, случился с ней удар. Она упала, потеряв сознание, и пролежала так на полу несколько дней. Позвать на помощь она не могла, а входная дверь у неё оставалась закрытой. Соседи, проходя мимо, иногда было дёргали дверь за ручку, да, видя, что заперто, шли дальше. Бабка-то слышала, что соседи шумят, а сил крикнуть не было. И только на четвёртый день соседи забили тревогу, выставили стекло в окошке и забросили в дом мальчонку лет десяти, тот и открыл дверь изнутри. Приезжала скорая, и старушку даже возили в больницу, но помочь уже не смогли. Стараниями врачей лишь отсрочили её кончину на несколько месяцев. Как не пытаются учёные, но лекарства от старости ещё не придумали.

После службы ко мне подходит всё тот же юноша, что когда-то водил меня к бабе Ане.

— Бабушка, очень плохая, глядишь, скоро кончится. Зовёт тебя напоследок, покаяться хочет.

Я понимаю, что и нужно бы навестить человека, только заявок к больным в те дни было очень много. Потому и, расспросив парня о состоянии его соседки, решил навестить её дня через три — четыре, или в противном случае, предложил пригласить другого батюшку.

Проходит ещё дня два, и вновь встречаю того же молодого человека:

— Батюшка, она другого не хочет, и говорит, что знает, почему ты не идёшь. Просит передать, мол, готова отдать тебе крест. Я как услышал, так и понял, что идти нужно немедленно, ведь бабка, поди, думает, что я на неё в обиде.

В этот же день я уже был у неё. Бабушка лежала в постели и действительно была очень плоха.

— Батюшка, я покаяться хочу, мне очень жаль, что я тогда на тебя накричала и прогнала, ты уж прости меня, старую. Это не по злобе, это по привычке.

После того, как я её причастил, бабушка берёт со стула, что стоит рядом, крест, и подаёт его мне.

— Возьми, действительно, тебе он нужнее. Я взял его в руки, поцеловал и вернул:

— Нет, матушка, не возьму, это твой крест, и пускай он останется с тобой.

— Я всё одно уже ухожу, батюшка, и хочу отдать его тебе, на память.

— Тогда завещай его мне.

Так и решили.

Прошло ещё несколько месяцев. За то время меня перевели уже на другое место служения. И вот однажды вижу, как в храм заходит тот самый юноша, и сразу понимаю, зачем. Он просит благословения и передаёт мне небольшой бумажный конверт из коричневой плотной бумаги.