Возлюби ближнего своего

Что делать? (ЖЖ-14.03.10)

Я не помню ни одного, из знакомых мне батюшек, который в начале своего служения избежал бы соблазна отпустить длинные волосы. Я тоже было попытался, но ко времени моего рукоположения, растительность на голове уже настолько поредела, что, ужаснувшись полученного результата, решил немедленно постричься. Стригусь я обычно у одного и того же мастера. Он меня уже знает, и знает как стричь. Но в тот день работал сменщик, а другой оказии у меня не было. Я объяснил ему, чтобы бы мне хотелось видеть у себя на голове. В ответ он кивнул, но стоило мне только расслабиться и отвлечься, как через несколько минут в зеркале напротив я с ужасом увидел вовсе не своё отражение, а скорее нашего замечательного боксёра Кости Дзю.

Такой поворот событий мог польстить кому угодно, но только не мне, обязанному по своему положению иметь удлинённые волосы. И напрасно потом я обильно поливал моющими средствами то немногое, что ещё оставалось у меня на голове. Оказалось, что от увеличения количества израсходованного шампуня, ускоренного роста волос не наблюдается.

Мой друг отец Нафанаил, словно специально выжидал, когда я опростоволосюсь, чтобы позвонить мне и сообщить, что настоятель одного из старообрядческих приходов отец Лаврентий приглашает нас вместе с ним посетить центр их митрополии в Москве на Рогожской заставе. Скажу честно, мне давно хотелось там побывать, но ехать специально времени не было. Понимая, что такую возможность упускать никак нельзя, поскольку второй раз могут и не пригласить, я немедленно согласился. — Настраивайся, через два дня мы за тобою заедем. Мы, это понятно, сам отец игумен и Владимир Алексеевич, наш местный краевед и историк любитель.

Через два дня я ждал их на условленном месте. Отец Нафанаил, болезненно грузный человек, в машине сидел один: — Владимира Алексеевича захватим по дороге, — сообщил он, и внимательно посмотрел на меня. — Кто это тебя, отец, так оболванил? — Да, — вздохнул я в ответ и рассказал о том, как ходил в парикмахерскую, и как не застал своего мастера и как…

Батюшка Нафанаил, если кто его ещё не знает, прекрасный знаток отечественной истории и истории старообрядчества соответственно. Почему, именно старообрядчества, наверно он и сам не сможет вам этого объяснить, но интерес, тем не менее, есть. И это не просто интерес на уровне дат и отдельных событий, это феноменальная память, вмещающая в себя с факсимильной точностью содержимое множества страниц печатных изданий на русском и церковно-славянском языках. Это и этнографические зарисовки быта старообрядцев, их обычаев и традиций, это их литература, как мемуарная, так и апологетическая, и ещё многое — многое другое. И всё это было бы замечательно, и мы с полным правом могли бы гордиться отцом игуменом, если бы не его навязчивые попытки поделиться с нами, его друзьями и сослуживцами всей этой массой информации. Батюшка не может удовлетвориться кратким ответом на тот или иной вопрос. Он начинает думать, что собеседник чего-то не понимает, и его обязанность растолковать последнему всю суть вопроса, разъясняя который он начинает «плясать от печки». И эти долгие танцы отца игумена, кого угодно могут свести с ума. Кого угодно, но только не добрейшего Владимира Алексеевича, расположенного слушать батюшку часами.

А, вот, кстати, и он, стоит ждёт нас на автобусной остановке. Владимир Алексеевич, юркнув в машину, стал просить благословения. Увидев меня, он, как человек тактичный, сперва было промолчал, но потом, всё-таки, не выдержал и съязвил: — Вас что, батюшка, в армию призывают? В ответ я только махнул рукой. Потом мы ещё заезжали за отцом Лаврентием, и вот, наконец, мы в столице.

Для отца Лаврентия, человека уже пожилого, Рогожская слобода — дом родной. В своё время мальчика сироту, сына репрессированного священника взял на собственное попечение и воспитание тогдашний старообрядческий митрополит. Потом мальчик вырастет и станет одним из их самых уважаемых старообрядческих пастырей и духовников. Вот такой человек привёз нас в Москву на экскурсию по их святыням.

Мы подошли ко входу в центральный храм. Внешне он, пожалуй, ничем особенно и не выделяется из числа церковных сооружений той эпохи. Если бы мне не сказали, что этот храм строили специально для старообрядцев, то я бы об этом ни за что не догадался. Классический образчик архитектуры конца 18 столетия, но оказывается, что это только наружная обманка. На самом деле, когда входишь внутрь строения, оказываешься чуть ли не в 12 веке. И внешне он изначально планировался быть таким же величественным и огромным, подобно древним кремлёвским соборам, но власти этому тогда помешали.