Возлюби ближнего своего

Фогт улыбнулся и вынул на кармана маленькую книжечку.

— Возьмите за это.

Это был сборник стихов Гельдерлина.

— Ну, зачем же, — сказал Керн.

— Берите, берите! Я знаю наизусть почти все.

Керн отправился в Женеву. Часа два он проспал в церкви, а в полдень уже стоял у главного почтамта. Он был уверен, что Рут сегодня еще не придет, но тем не менее прождал до двух часов. Потом снова заглянул в список Биндера. Ему опять повезло. К вечеру он заработал семнадцать франков. Керн отправился в полицию.

Была суббота, и ночь оказалась неспокойной. Уже в одиннадцать часов привезли двух вдрызг пьяных. Их вырвало в пивной, а потом они загорланили песни. К часу таких было уже пятеро. Около двух часов ночи привели Фогта.

— Я — словно в заколдованном кругу, — меланхолично заметил Фогт. — Но теперь нас, по крайней мере, двое!

Часом позже за ними пришли. Ночь оказалась очень холодной. Бесконечно далеко в небе мерцали звезды. Половинка луны была чистой, как расплавленный металл.

Жандарм остановился.

— Сейчас сверните направо, а потом…

— Спасибо, — сказал Керн. — Дорогу я знаю.

— Что ж, в таком случае всего хорошего.

И они направились дальше по узенькой полоске ничейной земли между двумя границами.

Против ожидания, их не отослали в ту же ночь, а привели в префектуру и составили протокол. Затем накормили. Обратно их отправили на следующую ночь.

К этому времени поднялся ветер, и небо заволокло тучами. Фогт чувствовал себя очень усталым. Он почти не говорил и производил очень жалкое впечатление. Отойдя немного от границы, они заночевали в стогу сена. До самого утра Фогт проспал как убитый.

Он проснулся лишь с восходом солнца, но не шевельнулся, а лишь открыл глаза. Керн почувствовал какой-то странный озноб в теле, когда взглянул на его изможденную неподвижную фигуру под легким пальто, на эти остатки человека с широко открытыми тихими глазами.

Они лежали на пологом склоне, с которого открывался вид на утренний город и озеро. От крыш в ясное небо поднимался дым, который пробуждал воспоминания об уюте, завтраке и постели. Слегка беспокойное озеро мягко поблескивало. Фогт безмолвно наблюдал, как исчезал под лучами солнца легкий, гонимый ветерком туман и как из-за обрывков туч медленно выступал и начинал блестеть, словно светлые стены небесного Иерусалима, белый массив Монблана.

Они отправились в путь около девяти часов, добрались до Женевы и пошли по дороге вдоль озера. Через некоторое время Фогт остановился.

— Вы только посмотрите! — сказал он.

— На что?

Фогт показал на дворец, возвышавшийся посреди большого парка. Огромный дом сверкал на солнце, словно оплот уверенности и жизненного благополучия. Чудесный парк отливал золотом и багрянцем осени.

— Какой красивый! — сказал Керн. — Создается впечатление, словно в нем живет швейцарский король!

— Разве вы не знаете, что это такое?

Керн покачал головой.

— Это дворец Лиги наций, — ответил Фогт голосом, полным печали и иронии.

Керн удивленно взглянул на него.

Фогт кивнул.

— Это — дворец, в котором уже много лет решаются наши судьбы. Здесь все еще решают, выдать ли нам документы и считать ли нас снова людьми.

Открытый «кадиллак» отделился от ряда автомашин и заскользил к выходу. В нем сидела группа молодых, элегантно одетых людей, среди них — девушка в норковом манто. Они, смеясь, помахали людям, сидевшим в другой машине, и договорились завтракать на озере.

— Вот видите, — произнес Фогт через минуту. — Теперь вы, наверное, понимаете, почему это все так долго длится.

— Понимаю, — ответил Керн.

— Безнадежное дело, не правда ли?

Керн пожал плечами.

— Не видно, чтобы они очень спешили.

Появился привратник и смерил их недоверчивым взглядом.

— Вы кого-нибудь ищете?

Керн покачал готовой.

— Что же вы хотите? — спросил привратник.

Фогт взглянул на Керна. В его усталых глазах мелькнули насмешливые искорки.

— Ничего, — ответил он привратнику. — Мы — всего лишь туристы на земле божьей. Простые странники.

— Ну, тогда, наверное, будет лучше, если вы отправитесь дальше, — сказал привратник, у которого мелькнула мысль о сумасшедших анархистах.

— Да, так, наверное, будет лучше.

На улице Монблан они залюбовались витринами. Перед ювелирным магазином Фогт остановился.

— Здесь я хочу с вами проститься.

— Куда вы пойдете на этот раз? — спросил Керн.

— Недалеко… Зайду в этот магазин.

Керн недоуменно посмотрел сквозь стекло витрины, где на сером бархате красовались бриллианты, рубины и изумруды.

— Думаю, что здесь вам не повезет, — сказал он. — Известно, что ювелиры — черствый народ. Ведь они постоянно имеют дело с камнями. Они никогда ничего не дадут.

— Мне ничего и не нужно. Я просто украду что-нибудь…

— Что? — Керн с сомнением посмотрел на Фогта. — Вы это серьезно? С ворованным вы далеко отсюда не убежите.

— Я и не собираюсь бежать. Поэтому я это и делаю.

— Не понимаю, — сказал Керн.

— Сейчас поймете. Я все уже обдумал в деталях. Для меня это единственная возможность прожить зиму. За воровство я получу по крайней мере несколько месяцев. Другого выхода у меня нет. Я чувствую себя совсем разбитым. И несколько недель на границе меня совсем доконают. Я должен решиться…