Возлюбленная

– Да. Когда опасность миновала, меня стали одолевать кредиторы. Возможно, мне не стоило покидать дом. Но меня замучили, и некому было помочь мне, хотя бы советом. Оставшись без крова, я долгое время скиталась по городу. Тогда-то и оказалась однажды в Уайтфрайерсе…

В этом месте Дизайр оборвала свой рассказ. Глядя, как сочувственно следит за ней Джеффри, у нее не повернулся язык рассказать ему о Старой Салли. Не стала она говорить и о своей неудавшейся карьере мелкой воровки.

– Если я правильно понял, то именно там, в Уайтфрайерсе, вас впервые увидел Морган Тренчард?

Она согласно кивнула головой. Джеффри продолжал:

– Надо полагать, такому человеку, как он, было несложно завлечь вас в свои сети.

Зная, насколько бесполезно разубеждать Джеффри, доказывать, что в действительности все выглядело иначе, Дизайр промолчала. Вряд ли имело смысл затевать разговор об обстоятельствах своего знакомства с Морганом. Может быть, когда-нибудь для этого представится более удобный случай.

– Я могу понять, что он был поражен вашей красотой. Но он и воспользовался вашей беззащитностью. Вот почему он увез вас с собой. Он запугал вас и заставил силой удовлетворять свои низменные желания.

Скорее всего Джеффри говорил так потому, что ему было бы легче простить ее, представив жертвой жестокого человека, не признающего никаких законов и не знающего чувства жалости. В его сознании, должно быть, Морган представлялся голодным диким существом, которое набросилось на нее, невинную девушку. Такие мысли и чувства ясно читались в его глазах, слышались в его голосе. Совсем недавно Джеффри сходил с ума от нее. Наверное, у него что-то осталось от той любви. Если это так и ему небезразлична ее судьба, он должен предложить ей свою помощь, используя положение и влияние в обществе. Может быть, еще не все потеряно.

Тут ей снова вспомнились слова Моргана: «Скажи ему, что я похитил тебя и изнасиловал, как уличную девку…»

Она попробовала сказать себе: «Ну что тебе стоит, сделай, как тебя учил Морган». Да, Морган внушал ей, что она должна поступить так ради собственного спасения. Предстояло решать – использовать этот шанс или потерять его. Сможет ли она сказать Джеффри то, что он хочет слышать от нее?

– Выходит, что Тренчард похитил вас вопреки вашей воле. Надеюсь, вы не станете отрицать этого?

Что делать? Восстановить утраченное уважение к себе и пощадить мужское самолюбие Джеффри можно было только одним ответом. Решиться на это Дизайр не могла. Между тем Джеффри продолжал излагать свои мысли.

– Итак, он силой овладел вами. И это не все. Он причинил вам гораздо больший вред – нравственный. У Него был расчет – втянуть вас в свои грязные дела. Вот почему он заставил вас принять участие в набеге на карету лорда Боудина. Вы стали с этого момента его сообщницей и должны были и дальше вести такую же преступную жизнь, как он сам. Вы должны были навсегда лишиться свободы. Посмотрите, ведь он не пожелал оставить вас в покое, когда узнал, что вы нашли приют под моей крышей. Он опять попытался вернуть вас на прежний путь. Зачем вы отправились на встречу с ним в тот дом свиданий? Он угрожал вам? Шантажировал?

– Нет, нет! Не было… Ни того, ни другого. Морган не делал этого.

Сказать про него такое – значило бы оклеветать. Он этого не заслужил.

В порыве чувств Дизайр опять вцепилась в Джеффри, не отпуская напрягшейся под алым, расшитым золотом, мундиром руки. Она увидела, что глаза его снова стали суровыми. Резким движением он вырвал руку. Она продолжала горячо защищать Моргана.

– Как вы можете так говорить, ничего не зная о Моргане Тренчарде? Он сам стал жертвой чудовищной несправедливости. Он вынужден был покинуть Англию, будучи еще мальчиком, почти ребенком. А когда вернулся, то узнал, что его незаконно выгнали из поместья отца, лишили дома. Он не возлагал надежд на восстановление своих законных прав и не желал умолять кого бы то ни было. Таким образом, ему не оставалось ничего другого, как…

– Довольно, черт возьми! Я вижу, вы принимаете меня за наивного человека, безнадежно влюбленного в вас и готового поверить всему, что вы мне внушаете. Напрасно вы пытаетесь убедить меня в том, что ваш разбойник является невинной жертвой бесчестных людей.

– Возможно, и не совсем невинной. – В эту минуту ею владело только безудержное желание спасти жизнь своему возлюбленному. Поэтому, преодолевая чувство безнадежности и отчаяния, она продолжала говорить о самом сокровенном. – У меня была надежда вымолить для него прощение у короля. Но теперь время упущено, я уже не смогу сделать этого. Если можно было бы добиться более легкого наказания для него, например высылки в колонии…

– И вас тоже, вместе с ним?

– Это не имеет решающего значения. Пусть я никогда не увижу его, мне достаточно знать, что он жив.

На глазах показались слезы, и она не могла говорить дальше. Она слушала слова Джеффри. В его голосе чувствовались боль и горечь утраты.

– Вы любите Моргана Тренчарда. Вы всегда любили его. Теперь я не сомневаюсь в том, что вы отдались ему добровольно. Вас не нужно было принуждать к этому.