Возлюбленная

Если какой-нибудь констебль или караульный по глупости забредал сюда в поисках преследуемого преступника, его всегда ожидала неудача. Во время своих рейдов они рисковали быть жестоко избитыми вооруженными бандитами, обосновавшимися во всех дворах и переулках. Немногим людям со стороны удалось бы отыскать обитель миссис Джерроу – «темное место», где входы и выходы в дом были замаскированы в лабиринтах других переулков среди полуразвалившихся зданий.

Хотя Морган не переставал мысленно благодарить судьбу за посланное ему убежище, в котором можно было спокойно дожидаться Еноха, ему все равно было не по себе. Енох должен был прибыть из Корнуолла несколько дней назад и направиться прямо к нему, как они договаривались.

Наконец, он перестал ходить по комнате и остановился у окна. Сквозь полоски, прочерченные по запылившейся поверхности стекла, он задумчиво смотрел вниз, на переполненный людьми переулок. В такой толчее Еноху нетрудно остаться незамеченным. Это уже не раз проверено.

Как бы между прочим Морган вспомнил о Полли. Если она в очередной раз войдет в комнату, почему бы ему не повалить ее на ту провисшую кровать? Раз он не может найти утешение в одном, то, может быть, с ней ему станет полегче. Потакая его чисто мужским потребностям, она заставит его на час или два отвлечься от своих мыслей. Он не сомневался, что здоровая и добродушная девка удивлена и даже немного обижена его сдержанным поведением.

В былые времена, когда ему доводилось останавливаться здесь, он без колебаний развлекался с Полли. В памяти всплыли знакомые картины. Он вспомнил ее распростертое тело, большие розовые соски, пышную грудь, полные бедра и участок светло-желтых волос внизу живота, где скрывалась горевшая необузданным желанием плоть. Живо представились ее полузакрытые глаза и разомкнутые губы, когда она медленно сползала по его телу вниз, готовая принять его напрягшийся орган.

Тогда Полли была нужна ему, сейчас – нет. Сознавая это, Морган обрушил на себя тысячу проклятий.

Единственная в мире женщина, которую он по-настоящему желал, далеко, и он сам хотел расстаться с ней навсегда. Он поступил правильно, отправив Дизайр подальше от этих мест. На этот счет у него не было сомнений. Тогда, спрашивается, зачем напрасно убиваться? Она не приспособлена к той жизни, которую он ведет. Разве она сама не говорила ему это?

Внутри у него что-то дрогнуло, когда он вспомнил выражение ее зеленых глаз во время их прощания перед отъездом из кузницы. Тогда, насильно вложив серьги с изумрудами ей в руку и предложив использовать их в качестве приданого, он ранил ее в самое сердце. Но он сделал это сознательно.

В разлуке с ним Дизайр при воспоминаниях о нем должна испытывать горечь обиды. Она должна ненавидеть его за то, что он овладел ею, а потом покинул. Все это к лучшему, внушал себе Морган. Так ей легче найти другого мужчину, когда пройдет какое-то время.

Внезапно Морган сжал руки в кулаки. Он не сразу понял, в чем дело, когда резкая боль от костяшек пальцев пробежала по всей руке. Опомнившись, он сокрушенно покачал головой. Слава Богу, что удар кулака пришелся на деревянную раму, а не на стекло. Теперь за сломанную раму придется заплатить Лене Джерроу. Уж она не забудет включить расходы на возмещение ущерба в его счет.

– Мастер Тренчард, сэр… – Морган быстро обернулся, узнав взволнованный голосок юного Барни Джерроу. Барни – сынишка Лены, чумазый пострел с плутоватыми глазами. Удивительно, что он дожил до своих двенадцати лет в этой обители, где людей подстерегали опасность и тяжелые болезни.

– Ваш друг уже здесь, сэр.

Морган открыл дверь. При виде стоящего на пороге Еноха у него отлегло от сердца. Он бросил Барни мелкую монетку, и мальчишка тотчас же исчез на узкой, неосвещенной лестнице.

– Надо думать, дороги от Даунса до Корнуолла стали еще хуже, чем раньше, раз тебе пришлось ехать так долго.

Енох опустился на шаткий стул. Он не мог сказать ни слова и даже просто улыбнуться Моргану. Его обычно пышущее здоровьем лицо выглядело осунувшимся.

– Надеюсь, в Равенсклиффе все в порядке? – спросил Морган. – Хотя я всегда считал, что моя дорогая тетушка неподвластна времени, в ее возрасте все-таки…

– Но мы не доехали до Корнуолла, Морган. Мисс Дизайр и я, мы не смогли продвинуться дальше «Золотого Якоря». Когда…

Цепкой рукой Морган схватил Еноха за плечо. Сильные пальцы разгневанного друга держали вскрикнувшего от боли Еноха мертвой хваткой.

– Так где она сейчас?

Енох едва перевел дыхание, и тогда Морган заметил страдание в его глазах.

– Черт возьми, да скажи, наконец, что с тобой?

С виноватым видом Енох проговорил:

– Пуля из драгунского мушкета угодила мне в плечо.

– А Дизайр? Что с ней?

– Если бы я знал. – Енох замотал головой.

– У Лены есть кое-какие лекарства, – сказал Морган.

– Сейчас в этом нет необходимости. Мне уже легче, и скоро я смогу полностью поправиться. Налей мне немного бренди, если есть.

Морган плеснул ему коньяка в стакан. Отхлебывая спиртное, Енох рассказывал о событиях, разыгравшихся во дворе гостиницы.