Возлюбленная герцога

От толпы убегавших отделилась пара и направилась к ним. Нельсон с порезом на лбу, на взгляд Грейс, кровоточившим слишком сильно, заботливо обнимал вдовствующую графиню Гренвилль, державшую в руке окровавленный носовой платок. Маску она сдвинула на лоб. Нельсон поцеловал леди в висок и посмотрел в глаза Грейс:

– Мы на крышу.

– И в Мейфэр, – многозначительно добавила леди Гренвилль, взгляд которой выдавал тревогу и что-то еще.

Они уже никогда не вернутся сюда. Грейс всегда узнавала любовь, если видела ее.

Она отошла в сторону, пропуская парочку.

– Всего вам хорошего.

Влюбленные ушли. Беспорядочные крики раздавались им вслед, пока они поднимались наверх и уходили в ночь.

Грейс снова окинула взглядом хаос вокруг.

– Они пришли не напугать нас, – проговорила она. – Они хотят нас уничтожить.

– Почему? – спросил Эван.

– Потому что, – отозвалась она, не отводя взгляда от происходящего. Мимо пробежали леди Маршем и герцогиня Пембертон, обе с безумными глазами. – Им не нравится, что за нами – будущее.

Даже если сегодня они сумеют вывести всех невредимыми, этого будет недостаточно. Налетчики добьются своего – напугают членов клуба до полусмерти. И заблудшие овечки вернутся обратно, в гостиные Мейфэра и к чаепитиям на Парк-лейн. К сплетням на Бонд-стрит и прогулкам по Серпентайну. В безопасность, которой они могут наслаждаться, будучи вторым полом.

А разгромленный дом номер 72 по Шелтон-стрит станет символом мужской власти, мужского превосходства.

«Только через мой труп».

Вспыхнул гнев, в горле у Грейс пересохло, и она перехватила взгляд воздушной гимнастки, все еще находившейся высоко над толпой – та стояла на трапеции, чтобы иметь возможность лучше видеть все происходящее в доме.

Грейс кивнула ей:

– Где?

К счастью, та поняла ее правильно и показала в сторону приемной, где в начале вечера сидела Фортуна. Где они с Эваном танцевали, бездумные и свободные; воспоминание будет навсегда омрачено этим – мужланами в ее дворце, крушившими все на своем пути.

Гнев перерос в ярость.

Из приемной раздался пронзительный крик, и Грейс сорвалась с места, сдергивая шарф с талии и наматывая его концы себе на кулаки быстрыми движениями, пробиваясь сквозь толпу.

За спиной она услышала оклик Эвана, но даже не оглянулась. Это ее территория. Ее мир. Ее люди. И она будет защищать их любой ценой.

В одно мгновение она была рядом с ним, а в следующее исчезла, скрылась в толпе людей, бежавших в одном направлении. Грейс мчалась поперек потока, стремясь, как всегда, присоединиться к схватке.

Пылающие рыжие кудри – вот то единственное, что помогало ему сохранить здравый смысл и рассудок, когда он бежал за ней. Она мчалась слишком быстро, исчезла в толпе почти мгновенно. Он выкрикивал ее имя, страх и безысходность толкали его вперед, в толпу, которая, казалось, сочувствовала его отчаянию и расступалась.

– Это же Безумный Марвик! – уловил он краем уха свое прозвище из прошлого, с которым так мечтал распрощаться. И вот теперь оно вернулось, потому что Эван обезумел. Превратился в дикое животное, отчаянно пытаясь добраться до женщины, которую любил.

Эван оглянулся.

– Ты сказала – пятнадцать?

– Плюс-минус. – Помощница Грейс бежала рядом с ним. – Четверо в центральном зале, значит, человек десять или около того в других местах.

– А твои люди? Они способны сражаться?

«На что сейчас наткнется Грейс?»

– Мои подруги сделаны из более крепкого материала, чем ты, красавчик.

Он что-то буркнул, пробегая через комнату, где в начале вечера находились волшебница, скрипачки и акробатка. И остановился, когда женщина рядом с ним негромко выругалась.

Комната была разгромлена. Шторы разодраны, мебель сломана, столы и кресла перевернуты. Картины со стен сорваны и разрезаны.

Это не развлечение. Это наказание.

«Им не нравится, что за нами – будущее».

По всей комнате налетчики дрались со служащими клуба, а в центре схватки была Грейс.

Пока он смотрел, она нанесла удар одному из громил, нарушив его равновесие на несколько мгновений, достаточных, чтобы как следует пнуть в живот. Он рухнул на пол, а она воспользовалась шарфом, чтобы нанести последний удар. Грейс двигалась так быстро, что тот не успел шевельнуться, как уже лежал без сознания.

Грейс потрясла рукой, повернулась, и взгляд ее карих глаз встретился с взглядом Эвана. Она прочла в нем гордость за свою королеву.

Ее брови приподнялись в немом вопросе, когда он направился к ней, не в силах удержаться. Ему хотелось протянуть к ней руки, заключить ее в свои объятия, поцеловать, заявить о том, что она принадлежит ему, эта Боудикка[10].

И когда он осуществил желаемое, она обмякла в его объятиях. Через мгновение она открыла глаза, и он сказал:

– Я собираюсь на тебе жениться. – Еще один поцелуй, быстрый и сладкий. – Я женюсь на тебе, мы будем беречь это место, и тебе больше никогда не придется сражаться в одиночку. Мы будем сражаться вместе.

Глаза ее широко распахнулись, но прежде, чем она успела хоть что-то сказать, оба они краем глаза уловили какое-то движение и разом повернулись. Нападавший уже занес дубинку прямо над головой Грейс.