Возлюбленная герцога

– Проклятье, – прошептал он наконец с благоговением в голосе. – Он отказался от тебя. Передал нам, под нашу защиту. Ничего удивительного, что он был готов взорвать половину Лондона, когда решил, что мы тебя не уберегли.

– Он отказался от всего, – сказала Грейс то ли им, то ли себе.

От братьев, которых только что обрел.

От нее.

«Я полюбил тебя в тот момент, когда впервые увидел целую жизнь назад, но те чувства бледнеют по сравнению с тем, как я люблю тебя сейчас».

– Он подарил нам друг друга, – проговорила она, глядя на крыши. Целых двадцать лет она передвигалась по этому городу на высоте, считая, что крыши – единственное место, где можно чувствовать себя неуязвимой.

– Все эти годы мы думали, что он выбрал титул вместо нас, – сказал Уит. – А на самом деле он выбрал титул ради нас. Принес себя в жертву.

– Не ради нас, – поправил его Девон. – Ради Грейс.

Он пришел к ним несколько недель назад, чтобы они подвергли его наказанию. Поклялся, что покроет нанесенный ущерб. А на самом деле Эван нес это наказание двадцать лет.

– Ты сказал, что он уехал. – Грейс полными слез глазами посмотрела на Девона. – Куда?

– На северо-восток.

В сторону Эссекса.

Назад в имение. В место, которое все они ненавидели, потому что оно так многого их лишило. В первую очередь его. Грейс хотелось завизжать, но вместо этого она вскочила на ноги, переводя взгляд с одного брата на другого.

– Он не должен там быть.

– Он герцог Марвик. Где еще он должен быть? – спросил Девон.

«Где угодно, только не там».

– Он ненавидит этот титул. Ненавидит дом, который его погубил, – сказала Грейс. – Это место уничтожило его так же, как уничтожало нас.

«Еще сильнее».

Грейс посмотрела на братьев.

– Ему это не нужно.

– Ты имеешь в виду особняк?

– Вообще все, – уточнила Грейс. – Но у него нет выхода, верно?

«Я хочу тебя, – сказал он. – Я хочу тебя, я люблю тебя».

Только с ней он может быть счастлив.

Они могут быть счастливы вместе.

– Он хочет меня, – негромко произнесла она.

– Тогда почему уехал? – спросил Девон.

– Потому что… – начала Грейс и замолчала, не желая заканчивать фразу. «Потому что я испугалась взять то, чего хочу».

Договорил Уит:

– Потому что ему больше некуда идти.

Потому что она опять его оттолкнула. Опять от него убежала. Но на этот раз он этого не заслуживал.

Ее захлестнуло сожаление – сожаление и еще что-то, куда более мощное.

Потребность.

Она нуждалась в нем. И стыда в этом не было. Только обещание. Только надежда.

Грейс вскочила на ноги.

– Он не должен там быть, – повторила она. – Он должен быть здесь. Со мной.

Она не знала, как это произойдет. Но это произойдет.

Но если выбирать между жизнью с ним и жизнью без него, то у нее нет выбора. Во всяком случае, достойного рассмотрения.

Она королева Ковент-Гардена и всегда превращала невозможное в возможное.

– Я совершила ошибку. И должна ее исправить.

Девон гневно взглянул на нее.

– Только попробуй.

– Я люблю его.

– Пропади он пропадом, – отозвался Девон.

– Я люблю его и должна его спасти.

Уит пробурчал:

– Полагаю, теперь мы не сможем отправить его на тот свет.

– Какая жалость. – Девон драматично вздохнул. – Велю заложить карету.

Несколько часов спустя Эван вошел в Бергси-Хаус, чтобы встретиться со своим прошлым.

Никто не появлялся в особняке вот уже целых десять лет, с тех пор как Эван принял герцогство и уволил из главного дома всю прислугу, точно зная, что даже если у него все получится, если он все же найдет Грейс и убедит ее выйти за него замуж, он все равно не сможет жить в этих стенах, которые не принесли ему ничего, кроме боли.

Свет заходящего солнца струился сквозь западные окна. Эван зажег давно забытую тут свечу и зашагал по коридорам и залам огромного особняка, по пыльным, истертым коврам, огибая мебель, которой десяток лет никто не пользовался, с выцветшей за эти годы обивкой.

Десять лет пыли и запустения, а дом все тот же; огромный холл, красное дерево и каменная кладка, украшенная гобеленами, висевшими тут с самого зарождения герцогства; знакомый запах свечного воска и истории; тяжелая тишина, поселившаяся тут с тех пор, как Девон, Уит и Грейс сбежали, и медленно лишавшая его разума.

Эвана словно отбросило назад с силой удара покрытого шрамами кулака на грязной улице Ковент-Гардена.

Он поднялся вверх по лестнице; карта этого места отчетливо отпечаталась у него в голове. Проходил портрет за портретом – строй герцогов, маркизов, графов и лордов, чьи имена вбили в него еще в детстве. Все почтенные люди, составившие безупречный род Марвиков.

И Эван, следующий в роду.

Едва ли его отец догадывался, что Эван никогда этого не хотел.

Едва ли догадывался, что Эван никогда не подарит ему радость продолжения рода. Что у этого герцогства никогда не будет наследников.

Только не после Эвана.

Эвана, который, для начала, никогда и не был настоящим наследником.

Он поднялся на второй этаж, затем на третий, где солнечный свет уже мерк в темноте сумерек, и пересек особняк от восточного крыла до западного.