Возлюбленная герцога

Дьявол внимательно смотрел на него, постукивая этой инфернальной тростью; словно вода капала на камень.

– Я тебе не верю.

– Я ее не видел, – проговорил он, стараясь не обращать внимания на то, что эти слова вызывают в воображении все те образы, в каких она перед ним предстала – то, как ее губы изгибаются в улыбке, предназначенной только ему; то, как ее голос словно омывает его после стольких лет; нежную кожу ее грудей в своих руках; ее бедра, сжимающиеся вокруг него; ее вкус.

– Ты хочешь нам сказать, что вернулся не ради нее? – спросил Дьявол.

Эван не ответил. Не мог. Голос ему не повиновался.

Разумеется, он вернулся ради нее. Он всегда будет возвращаться ради нее.

Снова ворчание в тишине.

Он метнул взгляд на дверь.

– Что, у тебя сложности с речью? Слишком часто били по голове?

– Думаю, тебе лучше не подбрасывать ему мысли насчет ударов по голове, герцог, – посоветовал Дьявол. – У него руки чешутся добраться до тебя.

Эван прищурился, глядя на Зверя.

– В прошлый раз у тебя не очень хорошо получилось.

– Ты гребаный ублюдок, – рыкнул Зверь, отрываясь от дверного косяка. – Ты чуть не убил мою жену. На этот раз я не придержу удар.

Эван едва не вздрогнул. Он не собирался намеренно причинить вред леди, она просто оказалась в доках, когда идиот, которому он заплатил, чтобы наказать братьев, уничтожил принадлежащий им груз. Его Бесперчаточники перевозили под покровом ночи. Бесперчаточники в Лондоне проводили множество деловых операций, одни открыто, другие тайно, но основной доход получали от контрабанды, и Эван нацелился именно на этот бизнес, зная, что его истребление приведет к их краху.

– Не она была моей целью.

– Конечно, нет. Мы, – произнес Дьявол со своей стороны стола.

Эван повернулся к нему.

– Я должен был вам отплатить.

Они сказали ему, что Грейс умерла, и это его уничтожило. Превратило в неуправляемого безумца. Наполнило гневом и жаждой мщения. И он был готов на все, лишь бы погубить этих негодяев.

Но она оказалась жива.

А значит, ожила и надежда.

Он посмотрел на Уита.

– Леди Генриетта мне очень симпатична. – Он помолчал. – Она больше не леди Генриетта, верно? Миссис Уиттингтон. – В животе все сжалось, но он не обратил на это внимания. – Мне говорили, вы ждете ребенка. Мои поздравления.

– Держись, черт тебя побери, подальше от моей семьи.

Уит вошел в комнату и направился к нему, но Эван не шелохнулся, зная, что отступать и дергаться нельзя.

– Твоя семья меня не волнует, – сказал он.

Вранье. Семьи обоих братьев вызывали в нем огромный интерес. Ему всегда казалось, что иметь семью – это примерно то же самое, что владеть единорогом или обнаружить русалку в ручье загородного имения.

Еще будучи детьми, они заключили пакт – в темноте, едва оправившись от истязаний отца. Кто бы ни стал герцогом, это будет последний Марвик. Он не доставит их родителю удовольствия иметь наследников.

Эван никогда не позволял себе даже воображать своих детей. Но сейчас… его братья… У них дети есть, и он пытался себе представить этих юных отпрысков. Унаследовали ли они янтарные глаза, общие для всех братьев? Улыбается ли дочь Девона так же широко, как ее отец? Настолько ли она умна, как ее мать? Вырастет ли малыш Уита таким же преданным, как его отец?

И каким бы стал ребенок Эвана, если бы он не выиграл герцогство, а лишился его?

Впрочем, все это он держал при себе.

– Суть вот в чем: я пришел за тем, что любите вы, потому что вы лишили меня того, что люблю я, – проговорил он. – Вы сказали мне, что ее нет в живых.

– Ну, у тебя столько же шансов завоевать ее, как если бы она умерла.

«Позволь увидеть тебя снова». Вот что он сказал в беседке.

«Нет». Так ответила она.

Он прогнал воспоминание прочь.

– Вы здесь не из-за нее.

– Не из-за нее, – согласился Дьявол. – Мы здесь, потому что каждый раз, как ты оказываешься в Лондоне, гибнут люди. Но на этот раз такого не случится.

– Разве что на этот раз это будешь ты, – добавил Уит.

Эван взглянул на него.

– И что, ты сам намерен осуществить угрозу?

– Я жаждал выпотрошить герцога Марвика всю свою сознательную жизнь, – сказал Дьявол из-за стола.

– И все же я жив.

Он всегда недоумевал, почему они так и не вернулись, чтобы отомстить. Господь свидетель, он этого заслужил.

– Видишь ли, когда мы даем обещания, то держим их.

Эван все понял правильно. Он дал им обещание, когда они еще были детьми. Обещал, что они убегут все вместе. Что будут защищать друг друга. Но не сумел его сдержать. И все же он смерил Дьявола резким взглядом:

– Обещания кому?

Брови Дьявола взлетели вверх.

– Думаю, ты знаешь.

– Грейс.

Слово вырвалось у него неожиданно, на выдохе, а ведь следовало промолчать. Оно слишком многое делает явным.

Она сохранила ему жизнь.

Уит взглянул на Девона.

– Я тебе говорил.

– М-м-м… – протянул Дьявол. – Но мы здесь и не ради этого.

Не ради чего? Что она рассказала?

Воздух застрял в его горле. Вместо этого он лишь досадливо бросил:

– Ну так что тогда? Выкладывай.

Дьявол поцокал языком, давая понять, что тон ему не понравился.

– То, что мы согласились не убивать тебя, еще не значит, что мы тебя не отколошматим, братишка.