Возлюбленная юга

Что удивительно, решение практически не вызвало порицаний. К тому моменту причастность храмов к перевороту была широко известна общественности. Далее следовала череда мелких указов, в которых тайная канцелярия и отряд по безопасности становились практически равнозначными понятиями, под командованием Скотта. Последний был награждён имперским орденом и, тем самым, повышен. Не сказать, что он особо этому обрадовался.

Совет из старейшин был так же распущен. Как оказалось, половина из них поддерживали переворот. Вместо них теперь был образовано «народное собрание», в которое входило по два представителя от районов империи.

С Джозертом было сложнее. На допросе я не присутствовала, но прекрасно знала, что его пытали. Медленно. Со вкусом. Вытягивали информацию по крупицам, взламывали разум, заставляли подчиниться. Так обнажилась правда о том, что настоящий Герберт был давно убит, расчленён и спрятан в земле. После ещё удалось узнать, что в заговоре участвовала мать императора. Именно она выходила Джозерта после неудавшегося убийства. Правда, с ней поговорить так и не удалось. Прибывший в поместье МакАлистер отряд застал лишь перепуганных слуг и ни более. Леди словно сквозь землю провалилась.

Допрос брата императора шёл практически две недели. На четырнадцатый день его вытащили на главную площадь залитого кровью, с ожогами по всему делу и переломанными руками-ногами. Словно мешок кинули на плаху, не дав толком ничего сказать. Когда топор опустился на шею, я дёрнулась, но не отвернулась, продолжая смотреть. Голова с тихим стуком упала в корзину.

Что ж, начало весны в этом году запомнится многим.

Когда с основными заговорщиками было покончено, а роли второстепенных ещё не до конца ясны, во дворце наступила напряжённая тишина. Не сказать, что она радовала, но и не напрягала. Хотя бы помост перестал омываться чужой кровью через день.

— Что же будет с демонами? — тихо поинтересовалась, когда Скотт вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. С Его Величеством они говорили примерно два часа, разрешая проблемы в Гаалске. Несмотря на массовую зачистку, восточный район до сих пор приносил много проблем.

— Мы заключим с ними договор, — уверенно заявил Дариан, подняв голову. — Они получат то, чего так желали.

— Не боитесь быть обманутым?

— У них не так давно произошла смена власти. Юный король, куда предрасположение к миру, чем его отец, — отозвался лорд, поднимаясь на ноги. Я молча наблюдала за его действиями, стараясь как можно реже смотреть на его повязку. Сердце до сих пор болело. — Подойдите сюда.

Несколько удивлённая просьбой, послушно отошла от дальнего шкафа, приблизившись к столу. Там мне протянули какую-то бумагу, заверенную имперской печатью. С неким сомнением приняла, опустив взгляд на текст.

— Что это?

— Сожгите.

— Что? — изумлённо вскинула голову. — Вы уверены?

Ответа так и не получила. Император смотрел твёрдо, не отводя взгляда, и я сдалась. Послушно зажгла огонь, поднося документ, наблюдая за тем, как он стремительно тлел в руках, превращаясь в пепел. Он кружился в воздухе, неспешно оседая на поверхность стола.

— Поздравляю, Ваше Величество, — тихо произнёс Дариан, пододвигая ко мне другую, практически идентичную бумагу. — Это указ, требующий вашей подписи. Я внёс поправку в закон, теперь там сказано, что от статуса и власти монарх может освободиться лишь в двух случаях: добровольно и после смерти.

Дрожащей рукой послушно взяла перо, поставив на отведённом месте размашистую подпись. Не могу в это поверить. Казалось, император спокойно выдохнул, когда я вернула перо обратно в подставку, а документ ему. Несмотря на то, что во дворце мы проживали бок о бок с того злополучного бала, остаться наедине нам довелось лишь сейчас. И это было волнительно.

Дариан неспешно обошёл стол, даже не взглянув на документы. Я замерла, слово мышь перед удавом, неуловимо дрогнув, когда он без слов взял мою правую руку, сняв перстень рода Фейнзизс. За всей суматохой я так его и не вернула. Отложив фамильное украшение в сторону, император вынул из кармана утончённый перстень МакАлистеров, надевая на мой палец. Ладонь потянули наверх, аккуратно, оставляя на пальцах целомудренный поцелуй. И ещё.

Каждую костяшку, каждую впадину и кончики пальцев. Его Величество касался губами, смотря при этом на меня. И столько интимного было в этом взгляде, что у меня внутри всё переворачивалось. Не выдержала первой, рванула вперёд, обнимая его шею, прижимаясь всем телом. От мужчины пахло свежестью. Уставший, сдержанный, мой.

Меня сжали в крепких объятиях, так, что аж рёбра затрещали. Дариан не говорил ни слова, но мне и не нужно было. Я знала, что он чувствовал. Догадывалась, и от этого в груди разливалось тепло. Оно зарождалось в груди, а концентрировалось в животе тугим узлом. И не сдержавшись, я отстранилась, чтобы впиться в мужские губы требовательным поцелуем, мысленно удивляясь своей решимости.