Возлюбленная кюре

Раздвоение личности – вот на что это было похоже. В ней уживались две женщины: примерная супруга уважаемого в округе доктора, любящая мать, а также другая, новая Матильда, до сумасшествия влюбленная в кюре, которой предстояло украсть яд у собственного супруга. «У меня все получится! – с замиранием сердца подбадривала она себя. – Я должна спасти свою семью и защитить сына! И Ролан должен остаться в Сен-Жермен. Я не переживу, если он уедет!»

Матильда рассчитывала порыться в аптечке еще днем, но Колен по ошибке забрал с собой оба ключа. Дубликат он обычно оставлял супруге на случай, если кому-то из пациентов в его отсутствие понадобится лекарство. Матильда, конечно, расстроилась, но тут же придумала другой план, представлявшийся идеальным: никто ничего не узнает, если взять яд ночью!

Напольные часы в гостиной звонко пробили одиннадцать, когда она решилась наконец спуститься в кабинет мужа. Руки у нее были влажные, сердце билось как сумасшедшее.

Чтобы набраться решимости, она, как и ее любовник, принялась мысленно обвинять Анни Менье. «Она обманывала меня еще там, в Ангулеме! Говорила, что она женщина скромная и неболтливая, что для нее дело чести – хорошо работать и уважать своих хозяев. И что в итоге? В доме не убирает, выпивает… И думает, что сила на ее стороне, потому что она в любой момент может нас выдать!»

Дрожа всем телом, облизывая пересохшие губы, Матильда подняла повыше маленькую керосиновую лампу, чтобы рассмотреть содержимое шкафчика с медикаментами. Свободной рукой она нервно переставляла с места на место флаконы, пузырьки и баночки с мазями.

– Его нет… Я его не вижу… – чуть слышно проговорила она, едва не плача от напряжения и беспокойства.

– Что ты ищешь? – донесся из-за спины голос ее мужа.

Колен вошел бесшумно. В руке у доктора была свеча, и в этом слабом свете черты его лица казались более грубыми, чем обычно. Но даже в полумраке Матильда заметила, что взгляд у него встревоженный.

– Крысиный яд. Колен, я спустилась в кухню за стаканом воды для Жерома и увидела огромную крысу! – солгала она, удивляясь тому, как быстро нашла себе оправдание. – Она пробежала через комнату!

– Нужно завести кота. Неудачный выдался год, эти грязные твари повсюду! Помимо прочего, они еще и болезни переносят. Но чтобы у нас в кухне… Ты уверена?

– Ну не привиделось же мне, в самом-то деле! Я знаю, что ты покупаешь яд для своего арендатора, и подумала, что возьму немного, насыплю на кусочек хлеба и положу за буфетом.

– Ты говоришь о мышьяке? У меня его нет. На будущей неделе я планирую съездить за ним в Ангулем. Но ты права, нужно срочно что-то предпринять. Знать бы еще, откуда эта тварь к нам пришла… Наверное, Сюзанна снова забыла запереть дверь в кладовку. Ладно, идем спать. Завтра решим, что делать. – Доктор запер дверцу шкафчика и повернулся к жене: – Возьми ключ и хорошенько спрячь. Никто кроме нас не должен иметь доступа к ядам.

– Я так и делаю, не беспокойся. Кстати сказать, в доме у моих родителей тоже завелись крысы и мыши, так что можно будет дать мышьяка и им.

– Я подумаю об этом, – ответил доктор, обхватив ладонями ее талию. – Я поспал немного и проснулся с теми же мыслями, о которых говорил тебе в конце ужина, дорогая…

Чтобы муж не заподозрил ничего дурного, Матильда прильнула к нему и потерлась щекой о его щеку, а полчаса спустя, уже в супружеской постели, постаралась угодить ему во всем. Такая податливость не могла не обрадовать доктора, и на следующее утро он был с супругой даже более нежен, чем обычно.

Когда же Сюзанна подала ему кофе с молоком и тартинки со сливочным маслом и конфитюром, Колен де Салиньяк счел нужным отчитать служанку за нерадивость.

– Сюзанна, будь внимательнее! Вчера ночью мадам видела в кухне крысу. Я заметил, ты часто оставляешь дверь кладовки открытой. Это недопустимо. В прошлом крысы разносили страшные болезни – например, бубонную чуму.

– Но я ни разу не видела в нашем доме крыс, мсье! С прошлого лета! И я уже говорила мадам, что хорошо бы завести кота. Вот господин кюре так и сделал.

– Очень разумно с его стороны, – согласился доктор. – Спроси у соседей, может, у кого-нибудь есть котята. До весны котенок вырастет и уже сможет охотиться.

Служанка кивнула и вернулась к печи. В душе Сюзанна жалела своего хозяина. Помимо врачебной практики, у Колена де Салиньяка имелась собственность, которой нужно было управлять, а обманывать мужчину, который все время разъезжает по делам, куда легче, чем домоседа…

* * *

После полудня в тот же день, в четверг 29 ноября, Матильда отправила Сюзанну с запиской в пресбитерий.

– Ни в коем случае не отдавай ее служанке, – взволнованным тоном наставляла она девушку. – Отдашь отцу Ролану лично в руки. За это получишь от меня сто су и кусок кружев.

– Конечно, мадам. Спасибо, мадам!

Анни как раз спускалась по внешней лестнице с пустым ведром. Со служанкой де Салиньяков она столкнулась на последней ступеньке.

– Господин кюре дома? – спросила Сюзанна.

– Дома, но не в настроении. Не любит, видишь ли, когда ему правду в глаза говорят!