Возлюбленная колдуна

Он стиснул зубы, и на его щеке заиграл желвак. Лаура остановилась около отца, глядя на его склоненную голову, на руку, лежавшую на столе, на часы на его ладони с золотой цепочкой, свисающей с края стола. Стекло часов отражало солнечные лучи, затемняя стрелки. Но внимание ее отца было приковано к фотографии, вставленной в крышку часов. К золотой крышке был прикреплен овал, вырезанный из большого фото — портрет Софи, какой она была больше двадцати лет назад.

— Тетя Софи мало изменилась с тех пор, как был сделан этот снимок.

Дэниэл захлопнул крышку, сжав часы в руке.

— Ты давно знала о ее… — Он заколебался, постучав ребром ладони по столу. — Ты давно знала о ее… талантах?

— Около недели. До тех пор она сама о них не подозревала.

Он поднял на нее темные глаза, полные боли.

— Она не знала, что она… она… — Он прочистил горло. — Она узнала только несколько дней назад?

— Она открыла в себе эти способности, когда Ридли нашел эту книгу в винном погребе.

Дэниэл нахмурился.

— Как я припоминаю, Ридли в тот день едва не сломал лодыжку. Какое совпадение!

— Папа, мне кажется, тетя Софи собирается уехать.

Дэниэл постучал кулаком по лакированной столешнице.

— И ты позволишь ей уйти из твоей жизни? — продолжала Лаура, не получив ответа.

— Подозреваю, что она едет на метле.

Лаура смотрела на него и видела, что его боль слишком напоминает ее собственную.

— Ты знал тетю Софи с трехлетнего возраста. Ты когда-нибудь видел, чтобы она причинила кому-нибудь зло?

— Нет. — Он смотрел на стиснутый кулак, из которого высовывалась цепочка часов. — Но это не меняет того факта, что она… ведьма, — сказал он едва слышным голосом.

— Да, она ведьма. Но что это меняет?

— Ты сама видела, на что она способна, — он махнул рукой, и золотая цепочка сверкнула в солнечных лучах. — Она — ведьма! Настоящая, взаправдашняя ведьма!

— Однако я не вижу, чем она отличается от нас. — Лаура смотрела на сжатый кулак отца, но внутренним зрением видела Коннора и боль в его красивых синих глазах. Действительно ли он великий обманщик? Или просто человек со способностями, которых она не понимает?

Она ощутила внутри себя дрожь, вызванную сомнением, которая грозила уничтожить ее, если она слишком глубоко проникнет в правду.

— Ты — ирландец. Это делает тебя иным в глазах таких людей, как Эстер Гарднер. Но делает ли это тебя хуже их?

— Это не одно и то же. Я не могу заставить книгу летать по комнате, — пробормотал он.

— Ты считаешь, что тетя Софи сможет повредить тебе одним из своих заклинаний?

— Нет. — Он не сводил взгляда со своего сжатого кулака. — По крайней мере не целенаправленно.

— И я тоже не верю. — Непрошеный голос Коннора шептал в ее памяти: «Я никогда не сделаю тебе ничего плохого… Ты — мое сердце». И ей почему-то было очевидно, что эти слова искренние. Коннор никогда не причинит ей никакого вреда по своей воле. — Папа, ты не должен допустить, чтобы тетя Софи уезжала. Ты любишь ее, а она любит тебя.

Дэниэл покачал головой.

— Мне нужно время, чтобы подумать.

— Надеюсь, ты будешь думать не слишком долго, папа. Ты можешь все потерять. — Но в то время, как она произносила эти слова, на нее навалилось ледяной глыбой чувство надвигающейся катастрофы.

Она повернулась и покинула кабинет отца. Ей было необходимо побыть одной и разобраться в противоречивых чувствах души и сердца, нужно время, чтобы распутать свои спутанные мысли. Что она сделала — спаслась от чудовища или сама лишила себя счастья?

В коридоре за дверью ее ждала Фиона. Лаура застыла на месте, глядя на Фиону и с ужасом ожидая слов экономки.

— Он ушел, мисс Лаура.

Лаура почувствовала, как будто что-то ударило ее в грудь. У нее подкосились колени. Она прижала руку к стене, чтобы удержаться на ногах.

Фиона схватила Лауру за руку.

— Вы в порядке, мисс?

Лаура кивнула, лишившись голоса. — Ее горло сдавила внезапная боль. Боже мой, неужели она обречена жить до конца своих дней, околдованная могущественными чарами Коннора?

— Я только что зашла к нему с супом, хлебом и чаем. А его не было. — Фиона сжала в руке свой янтарный талисман. — И я решила найти вас и сказать вам.

Неужели он действительно ушел? Лаура направилась к его комнате, как марионетка на ниточке. Она мгновение колебалась на пороге, прежде чем нырнуть из тьмы в свет, который лился сквозь высокие окна в комнату Коннора.

Одеяла были откинуты в сторону, открывая белые простыни, на которых она лежала с Коннором предыдущей ночью. Она прикоснулась к подушке, почувствовав пальцами прохладу белой ткани.

По всему ее телу пробежала дрожь. Сомнения, смешиваясь с воспоминаниями, грозили погубить ее. Вот он я, всегда к твоим услугам.Она слышала его голос, чувствовала жар, вспыхнувший в ее животе и груди, вспоминала прикосновение его рук к своей коже, его теплые губы, язык…

— Коннор, — прошептала она, ухватившись за подушку рукой.

— Его здесь нет, мисс, — тихо произнесла Фиона, стоя у двери.

Лаура бросилась через комнату к открытой двери в ванную.

— Коннор! — крикнула она, заглядывая в ванную.

— Я искала его, мисс, — сказала Фиона, подходя к Лауре. — Но он пропал.