Возлюбленная колдуна

Коннор поднял глаза от книги, улыбнувшись ей своей нежной, чарующей улыбкой, которая вызвала в ней желание прикоснуться пальцами к изгибу его губ. Да, им с тетей вправду необходимо найти способ отослать его обратно!

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, произнося слова нараспев.

Лаура в течение нескольких часов обучила его произношению тысяч слов, которые Коннор показывал ей в книгах. Перед этим он выучил название каждого предмета в комнате. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и подошла к Коннору, приняв твердое решение не давать незнакомцу вскружить ей голову.

— Ну что теперь? Он указал на слово.

— Произнеси, пожалуйста.

Она положила руку на спинку кресла и наклонилась, чтобы разобрать указанное слово. Опьяняющий запах лимона и пряностей, смешивающийся с теплом его кожи, сводил ее с ума.

Она пыталась не замечать, как огонь камина блестит в его волосах, вспыхивая сапфировыми искрами среди эбеновых прядей. Ее пальцы вцепились в вишневый бархат, противясь желанию пощупать его волосы, чтобы узнать — действительно они такие шелковистые, как кажутся?

— Лаура! — произнес он, наклонив к ней голову.

— Что? — прошептала она, глядя в самые синие глаза, которые когда-либо видела в жизни.

На его губах появилась чарующая улыбка, а в глазах зажегся озорной огонек.

— Произнеси слово.

Он все знает! Лаура убрала руку со спинки кресла.

— Трансцендентализм, — прочитала она слово.

Коннор нахмурился.

— Тран…сидента…лизм.

Лаура сделала глубокий вдох и повторила:

— Трансцендентализм.

— Транс-цен-ден-та-лизм. — Он засмеялся, как будто ему нравилось произносить слово по слогам. — И что это значит?

Лаура оглянулась через плечо, как будто ей была нужна помощь. Софи смотрела на нее с таким видом, словно разгадывала загадку, и на ее губах играла улыбка. Нет, с этой стороны ждать помощи бессмысленно.

Лаура с любопытством взглянула на Коннора.

— Какое отношение этот трансцендентализм имеет к истории Массачусетса?

— В книге говорится о человеке по имени Эмерсон, его поэзии, и этом самом транс-цен-ден-та-лизме.

— Этот способ видения мира, что-то вроде мистицизма. Люди, называющие себя трансценденталистами, не придерживаются каких-то определенных духовных законов. Они верят в открытость человеческого разума неведомым силам. — Лаура потерла сведенную шею и широко раскрытыми глазами посмотрела на Коннора, впервые в жизни разглядев какое-то зерно в теориях Эмерсона. — Короче говоря, они верят в чудеса.

Коннор кивнул.

— Я это понимаю.

Лаура отвернулась от него и отошла как можно дальше, насколько позволяли размеры комнаты. Она нашла убежище за тяжелым отцовским столом красного дерева, где опустилась в мягкое кресло, обитое коричневой кожей.

— Тетя Софи, вы нашли в этой книге что-нибудь, что могло бы нам помочь?

—Дорогая, я совсем засыпаю. — Софи закрыла книгу. — Наверно, нам стоит вернуться к этому позже, после того, как мы немного отдохнем.

— Но что нам делать с ним?

— Поскольку Фиона наверняка уже в постели, придется нам самим приготовить для гостя комнату.

— Но что мы скажем Фионе и другим слугам, когда они узнают, что у нас в гостях мужчина? А отец возвращается завтра вечером.

Коннор переводил взгляд с Лауры на Софи, будто следя за каждым словом их разговора.

— Я уже думала об этом. — Софи постучала средним пальцем по подбородку. — Мы скажем, что это мой кузен, который поздно ночью приехал из Англии.

— Из Англии? — переспросил Коннор.

— Это страна, лежащая за океаном. — Софи встала и протянула Коннору руку. — Пойдемте, мой друг, я покажу вам вашу комнату.

— Но разве нам удастся выдать его за англичанина? — спросила Лаура, глядя как Софи ведет Коннора к глобусу на резной деревянной подставке около стола. — Он едва говорит по-английски!

— Я уверена, что очень скоро он в совершенстве овладеет языком. — Софи повернула глобус кончиками пальцев, рассматривая изображенные на нем страны. — До тех пор мы можем говорить, что он болен, и держать взаперти.

— Держать взаперти… — Лаура постучала пальцами по зеленой обивке стола. — Еще немного, и взаперти окажусь я, в лечебнице для умалишенных!

— Лаура, подумай о том, что он должен чувствовать! Оторванный от дома, оказавшийся в незнакомом месте, где люди даже не говорят на его языке!

Лаура взглянула на Коннора, подумав, живет ли в нем хоть капля страха. Он стоял около Софи, сложив руки на широкой груди, как будто привык командовать — человек, рожденный быть полководцем. А его глаза… Сколько же в них интеллекта, и ни следа боязни.

— По-моему, он не чувствует ничего, кроме удовольствия. Коннор кивнул:

— Рядом с тобой я не чувствую ничего иного.

Лаура старалась не смотреть на него, ощущая, как пылают ее щеки.

— Он просто приводит меня в ярость!

— Однако, Лаура, я думаю, мы должны постараться устроить его уютно, пока он наш гость. — Софи постучала пальцем по глобусу. — Вот, Коннор. Вот Англия.

Коннор взглянул на глобус.

— Англия, — прошептал он, обведя очертания острова пальцем, затем слегка передвинул руку. — Я прибыл отсюда.

— Лаура, дорогая… — вымолвила Софи, глядя на племянницу. — Он указывает на Ирландию!