Возлюбленная колдуна

— Тетя, вы должны знать, что очень силь­но облегчили тревоги отца, когда согласились вернуться домой и опекать меня.

— Боюсь, твой отец слишком хорошо зна­ет, каково жить в Бостоне и не принадлежать к знатному роду, хотя он-то стоит дюжины бостонцев с голубой кровью, — Софи взгля­нула на портрет Дэниэла, и ее взгляд выразил чаяния, так и не воплотившиеся в жизнь. — Бостонское общество гораздо сильнее интере­сует, кем был твой прадед, чем твоя собствен­ная персона.

— Знаю.

Кроме того, Лаура знала, что значит для отца видеть ее устроившей должным образом свою жизнь, выйдя замуж за бостонца настоя­щих голубых кровей. И вряд ли у кого-либо из них кровь была более голубая, чем у Филиппа Гарднера.

— Я уверена, что Филипп вам понравится, когда вы познакомитесь с ним поближе.

— Я достаточно хорошо знаю его мать, а он точь-в-точь такой же надменный, как она, — ответила Софи.

Лаура содрогнулась, подумав о матери Фи­липпа. Тепла в ней было не больше, чем в каменной статуе. Но она была одной из самых влиятельных женщин в бостонском обществе.

— Прошло всего два месяца с тех пор, как ты появилась в свете. Зачем так торопить­ся, Лаура?

— Мне уже двадцать пять лет. Я не могу дожидаться мужчину, которого видела только во снах.

— Ты видишь во снах какого-то мужчи­ну? — спросила Софи подозрительно вкрадчи­вым голосом; уж она-то понимает, какое вол­шебство можно найти во снах!

Лауре не хотелось говорить о своих снах. Она была уверена, что люди расстаются с воображаемыми друзьями, переступая порог юности. Но мальчик, который в ее снах пре­вратился в великолепного мужчину, по-преж­нему приходил к ней. Уже двадцать лет подряд он навещал ее ночью раз в месяц, в полнолу­ние. И Лаура всегда верила, что они найдут друг друга в мире, лежащем за пределами та­инственной долины, в которой проходили их встречи. Но этого так и не произошло.

Сны… Фантазии… Как глупо!

Бессмысленно мечтать о человеке, которого не существует. И все же ей знакомо его лицо, его голос, прикосновение его рук. Она знала его так, как никогда не знала никакого другого челове­ка. Неужели он живет только в ее воображении?

— Я давным-давно поняла, что сны не сбы­ваются.

— Брак — это до конца жизни. Обдумай все очень тщательно. Тебе придется каждый день видеть своего мужа. Делить с ним по­стель, растить его детей.

С каждым словом Лаура ощущала, что узел предчувствий все туже затягивается у нее в груди, стискивая сердце. Все, что говорит ее те­тя, — правда, она знала это. Но кроме того, она чувствовала и тяжелый груз ответствен­ности, давящий на ее плечи.

— Не все браки совершаются по любви.

— И очень жаль. Любая женщина должна ждать до тех пор, пока не встретит того единственного мужчину, который заполнит все пус­тоты в ее душе.

Лаура глубоко вздохнула.

— Боюсь, что я не верю в сказки.

— А я верю. И если я что-нибудь в этом понимаю, — произнося эти слова, Софи лис­тала страницы старой книги, — тебя ожидает счастье. Где же я это видела?..

Лаура нахмурилась, наблюдая, как тетя что-то ищет в книге.

— Тетя Софи, что вы ищете?

— Заклинание.

— Заклинание?!

Софи кивнула: — Заклинание, которое исполнит твое са­мое заветное желание.

Лаура не без испуга взглянула на тетю.

— Вы шутите!

— Ничуть. — Софи водила пальцем по строчкам на странице в середине книги и толь­ко потом подняла глаза на Лауру. — Я вызову его.

— Кого?

— Мужчину, которого ты видишь во сне.

Лаура выдохнула из груди воздух. — Неужели вы всерьез?

Софи только махнула рукой.

— Помолчи, дорогая. — Она смотрела в открытую книгу, ее губы шевелились, как будто ей нужно было не только увидеть слова, написанные на странице, но и почувствовать их произношение.

Лаура вздрогнула, когда в окно ударил по­рыв ветра. Она следила за тетей, восхищаясь ее решительностью, хотя и не понимая, как можно прожить до тридцати девяти лет, со­хранив невинную веру в сказки.

Мать Лауры приходилась Софи старшей сестрой. Однако сестры едва походили внешностью, а в отношении темперамента пред­ставляли полную противоположность.

Здоровье Элинор никогда не было крепким, а после рождения Лауры и вовсе расстроилось. Она проводила все дни в своей гостиной, чи­тая, вышивая, глядя в окно, не желая общества и не нуждаясь в нем. И наконец, пятнадцать месяцев назад, она скончалась во сне. Застой крови в легких высосал из нее последние жиз­ненные силы.

Софи вернулась в Бостон три месяца назад, чтобы помочь ввести Лауру в общество. Кипучая энергия, неутомимая деятельность, несок­рушимый оптимизм — вот какой была Софи. Вопрос о том, когда Софи вернется в Нью-Йорк, не обсуждался, и Лаура надеялась, что этого никогда не случится, невзирая даже на странную уверенность тети в том, что она — колдунья.

Софи подняла темно-синие глаза, пронзив племянницу взглядом, и у Лауры перехватило дыхание. Она никогда не видела свою тетю такой сосредоточенной, как будто на ее хруп­ких плечах покоились судьбы мира. Софи ве­рила всем своим сердцем и душой каждому слову, написанному в этой книге. Лаура читала это в ее глазах.