Возлюбленная колдуна

В это мгновение он казался таким уяз­вимым, таким открытым и таким привлека­тельным!

— Если забудешь, какую вилку брать, смотри на меня. Я постараюсь, чтобы ты все время мог видеть, что у меня в руках.

Коннор улыбнулся.

— Буду не сводить глаз со своего учителя.

— Возможно, отец станет расспрашивать тебя. Ты должен помнить, что твой отец был кузеном моей прабабки с материнской сторо­ны. Ты закончил Кембридж. В Бостоне раньше никогда не был. Ты…

Он прикоснулся кончиком пальца к ее гу­бам, и ее слова оборвались изумленным вздо­хом.

— Ты не думала о том, чтобы сказать ему правду?

Она нахмурилась.

— Он подумает, что мы сошли с ума.

— Во лжи очень легко запутаться, Лаура.

— Как я могу ему сказать, что ты явился из другого мира, из другого времени? Я сама себя не могу в этом убедить. Я даже не вполне уверена, что ты существуешь на самом деле.

Он сжал ее руку.

— Я настоящий. Такой же настоящий, как любой человек в вашем веке.

Она смотрела на тыльную сторону его ла­дони. Ладонь была длинной и изящной, зо­лотистую кожу слегка оттеняли темные волос­ки. Было невозможно отрицать реальность его существования, когда он держал ее так, и она чувствовала тепло и силу его тела, с каждым вдохом вбирала в себя благоухание его кожи.

— Ты можешь исчезнуть, пропасть без пре­дупреждения.

— Только с тобой. — Он поднял ее руку и прижался губами к ее ладони. — Я люблю тебя так сильно, что кроме тебя мне больше ничего не нужно от жизни.

Она смотрела в его глаза, впитывая жадно тепло, поднимающееся из синих глубин. Ее губы раскрылись. Она чувствовала внутри себя перемену, почти неощутимую, но все же про­изошедшую. Что-то незаметно поддалось, уг­рожая самому ее существу.

Боже, помоги ей! Когда он улыбается, зима сменяется теплыми летними днями. Когда он прикасался к ней, она верила в волшебство. И несмотря на самые лучшие намерения, в ней проснулась мысль — если все, что она когда-то считала невозможным, в каком-то смысле воз­можно?

— Пора идти. — Она высвободила свою руку и сжала пальцы в кулак, надеясь сохра­нить тепло, оставшееся от его прикоснове­ния. — Отец ждет нас.

Глава 17

Коннор привык к веселым обедам. В кругу его семьи застольная беседа лилась с такой же легкостью, как весеннее вино из бочонка. За столом Салливенов все было по-другому. Он обмакнул кусок омара в соус из масла и белого вина, внимательно глядя на женщину, сидев­шую напротив. Пламя свечей освещало лицо Лауры, удлиняя ее черные ресницы.

Хотя обед был превосходным, Лаура едва прикасалась к устрицам, и сейчас водила ма­леньким кусочком омара в соусе по своей та­релке. Она сохраняла молчание, сидя, как пре­красная статуя, пока Коннор парировал каж­дый выпад ее отца, сочиняя детали своего выдуманного существования.

Лаура подняла темные брови, бросив на Коннора взгляд, как будто смотреть на него было запретным удовольствием. Выражение ее лица смягчилось единственный раз, когда их взгляды встретились. Коннор увидел в ее гла­зах тепло, любопытство и желание, которые давали ему надежду и силу.

— Вы даже не представляете, как мы с Ла­урой были удивлены, когда Коннор явился посреди ночи. — Софи отпила воды из бока­ла. — Я даже не могу припомнить, когда в пос­ледний раз его видела.

— Странно, — произнес Дэниэл, рассмат­ривая Коннора, с любопытством и подозре­нием. — Не припоминаю, чтобы кто-нибудь из вашей семьи когда-нибудь бывал в Бостоне.

— Конечно, вы не можете помнить, — вме­шалась Софи, прежде чем Коннор успел рас­крыть рот. — Я навещала их в Англии. Пакстоны — мои родные со стороны бабушки по линии матери. Коннор — мой кузен, сын Блейка. Вы помните Блейка?

Дэниэл нахмурился, глядя через стол на Софи.

— Нет, боюсь, что не помню.

Лаура тоже смотрела на тетю, затаив ды­хание.

— Бедняга умер несколько лет назад. Ка­жется, от тифа. Вся семья умерла, кроме Кон­нора. В то время он занимался исследовани­ями в Ирландии. — Софи взглянула на Конно­ра, улыбка маскировала ее беспокойство. — Он — последний из Пакстонов.

Дэниэл вертел бокал с вином, и хрусталь отражал свет свечей в канделябрах.

— И что же привело вас в Бостон, мистер Пакстон?

— Ну, он приехал… — начала было Софи.

— Я приехал, чтобы познакомиться с ва­шей дочерью.

Лаура шумно выдохнула, как будто Кон­нор дал ей пощечину.

Дэниэл перевел взгляд с Софи на Лауру, затем его глаза остановились на Конноре.

— Долгий путь вы проделали, чтобы по­знакомиться с юной леди.

— Неужели? — Коннор взглянул на Лауру, улыбнувшись, видя, как ее щеки заливает ру­мянец, — ради иных женщин мужчина может проделать путь в тысячу лет и все же думать, что путешествие было не напрасным.

— Я понимаю любого человека, желающе­го познакомиться с моей дочерью. — Дэниэл смотрел на Коннора так, как будто стремился проникнуть в его мысли. — И я уверен, что вы поймете, почему я не всякого мужчину под­пущу к ней.

— Ваша дочь — сокровище, которое нужно беречь. — Коннор не сводил глаз с Дэниэла. — Было бы глупо позволить кому-нибудь недо­стойному похитить его.