Возлюбленная Козаностра (СИ)

— Присядь на диван, Элис. Нам о многом нужно поговорить, — мама Брендона прохаживается по комнате не скрывая, что нервничает. — Полагаю, что семейные тайны Хайдов интересуют тебя с момента поступления Бэна на операционный стол, — я киваю, а Реджина просит жестом слушать молча. Убедившись, что ей ничего не будет мешать, продолжает повествование: — Много лет мой отец занимался банковским делом. Так как наследника у него не было, он не мог передать управление серьёзным бизнесом единственной дочери. Мне исполнилось девятнадцать, когда я без памяти влюбилась в его охранника. Мезольянс совершённый мной задел отца больше всего. Когда он узнал, что мы с Карло поженились рвал и метал несколько месяцев. Дочь банкира и сицилийский голодранец, так он нас окрестил и выгнал из своей жизни прочь. Я стала для отца большим позором и болью. Через год, — Реджина вдруг извлекает из тумбы деревянную шкатулку, а у меня спазм подступает к горлу. Она поняла, что я нашла атрибут Брендона и, возможно, догадалась обо всём. Миссис Хайд внимательно следит за моей реакцией и понимающе кивает. — Так вот, через год мой отец сам разыскал непутёвых детей. Он узнал о рождении Брендона, простил нас и попросил Карло взять фамилию Хайд, чтобы он мог открыть собственный бизнес, переросший с годами в концерн, а старший внук мог унаследовать его империю. Брендону было восемнадцать, когда на него свалилась непомерная власть и обязанность быть… быть… как бы правильно сказать, — она волнуется ещё больше, — быть его приемником в определённом закрытом обществе влиятельных семей. Мой отец занимался незаконными финансовыми операциями, отмывал через свой банк чужие нелегальные доходы, чем помогал некоторым власть имущим взлететь на ещё большие высоты. Брендон отлично справлялся со своими обязанностями, несмотря на молодость и практически освободил нашу семью от ненужного бремени, доставшееся от деда. Одним словом, он потихоньку легализовал всё, что мог. И всё было бы хорошо, если бы не один нелепый случай с инвестициями…

Эрнесто и его картель. Эту часть истории я знаю, что даю понять Реджине.

— За нашей семьёй несколько лет наблюдали федералы. Всех интересовали глобальные финансовые потоки, проходившие через банк отца. Одним из людей ведущих расследование был…

— Мой отец, — помогаю договорить Реджине. — И очень невовремя его накрыло любовью к Мардж. — Миссис Хайд прикрывает рот рукой, чтобы не всхлипнуть. — Затем он помог картелю Эрнесто, чтобы семья Хайд не потеряла инвестиции и началась новая война. Федералы против Козаностра. Но так как не оказалось доказательств против Брендона его решили убрать. Верно, Реджина? — Нет. Она нисколько не удивлена моей осведомлённости. — Только я не знаю, почему пострадал Бэн и как Мардж узнала про существование улик.

— Бэна подстрелили по ошибке. Тот громила, что преследовал тебя знал лишь имя Мардж и никогда не видел в лицо Брендона. Он счёл, что Бэн и есть наследник банкира. Что касается улик, моя дочь не так глупа, как кажется. Нетрудно было предположить, что их спрятал Дэвид, раз семья жила по-прежнему. И вот теперь ответь мне на главный вопрос: Ты сможешь жить с Брендоном узнав о нём правду и о том, что моя семья в чём-то использовала твоего отца и тебя? Во всяком случае выход найдётся всегда. Я предлагаю тебе подумать о разводе пока не поздно, — она открывает шкатулку и вручает мне драгоценность.

«Реджина никогда не примет меня», — горечь этой правды ещё горше познанной.

Отчаянный страх накрывает снова, стоит матери Брендона отдать мне запонку. Казалось бы, я не раз испытывала его в жизни. Но отчего-то он незнакомый. Другой. Пробирающий до костей и парализующий каждый мускул. Игра в прятки окончена. Здравствуй, реальность. Несколько секунд я созерцаю поблескивающий изумруд и отстранённо смотрю в окно.

— Что за напасть? — вскрикиваю, когда вижу загадочный минивэн. Я указываю на него Реджине и замечаю кожаную куртку Брендона брошенную на софу. Так он приехал с матерью? — Где Брендон, Реджина?

— Решил прогуляться в лесу. Элис, что происходит? — отвиснув от окна интересуется Реджина.

Некогда вдаваться в подробности. Я тут же несусь в холл и громко зову Марио. Так и знала, что за нами до сих пор следят. Ведь чувствовала! Юркий телохранитель выходит из кухни, а я выскакиваю на улицу и бросаю на ходу:

— Говоришь, он торгаш?

— Брендон! — просто ору во всю мощь лёгких. Дикий страх притупляет горечь правды. Плевать на всё! Ведь он искал выход. Искал! Я не могу бросить его на полпути и дать тому «торгашу» возможность лишить его жизни. — Брендон!

Никого не видно в сумеречной темноте. Ни души около дома. Останавливаюсь, чтобы отдышаться. Я догадываюсь, куда отправился мой муж. На другой стороне от дороги есть красивая поляна, окружённая деревьями, где мы не раз гуляли. Мне туда. Срываюсь в другую сторону и слышу визг тормозов. Внедорожник мексиканца каким-то образом оказался здесь.

— Эрнесто???

— Уходи в дом, нинья! Я сам их найду, — распоряжается Эрнесто, а я могу лишь спросить: — Но как?