Возлюбленная некроманта. Новый год по-ведьмински

— Ну раз ты у нас такая способная, — Верховная не говорила — пела с такой нежностью и лаской, от каких хотелось прикрыться руками и оградиться магическими щитами, — то тебе, стало быть, и учебники ни к чему. Ты и без знаний прекрасно справляешься. Сама. Интуитивно. Похвальное умение для ведьмы, ой и славная Верховная из тебя выйдет, сильная и способная… Демира, Собина, отведите Есю к одному из источников, до которых ни вы, ни я дозваться не смогли. Выберите какой подальше, да сделайте всё возможное, чтобы Есения силу призвала и способности свои продемонстрировала.

Эти слова мне не понравились. До крика. До ужаса, ледяной рукой сжавшего горло.

А ведьмочки склонились, говоря, что всё услышали и поняли, и… улыбнулись. Мимолётно, но с каким-то злым пониманием, даже предвкушением.

Понимание того, что всё дальнейшее мне не понравится абсолютно и совершенно, пришло и укоренилось, вросло внутрь меня так, как столетний дуб могучими корнями врастает в землю.

Но деваться было некуда.

* * *

У ведьм есть одна очень полезная особенность — мы очень чувствительный народ. Не в том плане, что на грубое слово сильно обижаемся, в целом не о словах и эмоциях речь. Скорее об интуиции. Мы можем невольно предсказывать погоду, ощущаем приближение природных катастроф, если рядом с нами окажется человек, который что-то ужасное в жизни совершил или которого страшная беда в будущем поджидает, затаившись, то и это тоже чувствуем. Мы такие, не люди и не маги, мы больше энергия, чем живые существа, вот на любую энергию остро и реагируем.

Я это всё к чему — страшное предчувствие меня не подвело, и Родимира Демире с Собиной действительно дозволение на любые действия дала.

Едва мы из её шатра вышли, ведьмочки посоветовали сходить позавтракать, невзначай обронив, что потом на это времени не будет. Ну я и сбегала — к себе, умылась ещё раз, из принесённых эльфийками нарядов выбрала тот, в котором были свободные брюки и длинная майка из приятной прохладной ткани нежного фиалкового цвета. Волосы расчесала и убрала в косу, закрепив кончик кожаным шнурком. И только после этого побежала в шатёр-столовую, опять не попав на общий завтрак, потому что все по большей части ещё спали.

— Убегаешь? — с радушной улыбкой встретил Гавел прибежавшую на его территорию меня.

— Ага, — отозвалась безрадостно, — с Демирой и Собиной идём источники пробуждать.

Эльф, принявшийся накрывать мне к завтраку, замер, вскинул голову и наградил напряжённым взглядом.

— Мне конец? — догадалась с улыбкой, присаживаясь за стол.

Я у меня вообще догадливая.

Эльф сбросил оцепенение, подхватил чайничек и направился ко мне, поставил пустую чашку перед носом, налил уже настоявшегося ароматного ягодного чая, пододвинул сахарницу и в сторону отошёл.

Вот оттуда негромко и промолвил:

— Демира и Собина… они целиком соответствуют своим именам. Обе твёрдые, словно камни, дисциплинированные, целеустремлённые и исполнительные до крайности. Ни одного слова Родимиры под сомнение не ставят. Как Верховная сказала, так всё и исполнят. В лучшем виде сделают. От них пощады не жди, Есенька. Они и слова-то такого не знают.

Оптимистичненько.

Я вздохнула и взялась за кашу. Что мне ещё оставалось? А каша была вкусная, манная, такая, что во рту сама таяла, а ещё в ней ощущался необычный, но очень приятный освежающий привкус мяты. Вкусняшка! После кашки была булочка с яблочным джемом и сладкий вкусный чай, но Гавел на меня посмотрел, повздыхал грустно и ещё две булочки принёс.

— В меня не влезет, — призналась честно.

— Пообедать точно не отпустят, — «обрадовал» эльф.

Так что ещё одну булочку я умяла, а на последнюю места в животе не хватило.

Поблагодарив повара от всего сердца, спросила, можно ли будет потом на его кухне похозяйничать, получила немного удивлённое разрешение и вежливое:

— Может, чем помочь?

Отвар для Риагана я собиралась варить сама, но у меня ещё русалочки были, так что:

— А вас не затруднит испечь блинчиков? — спросила вежливо и добавила, понизив голос: — Мне вчера русалки так сильно помогли, и им ваши блинчики очень понравились!

Эльф разулыбался, засмущался и пообещал всё сделать в лучшем виде. Потом призадумался и сказал, что даже сам русалкам всё отнесёт и скажет, что это от меня.

Я поблагодарила его ещё раз, вот от всей души, потому что он меня натурально спас.

И убежала.

На верную смерть, судя по ощущениям.

* * *

Мой воспитательный процесс начался весьма оригинально.

— Ищи, — милостиво дозволили надменные ведьмы, когда мы втроём забрались глубоко в лес.

Почти два часа шли, всё отдаляясь от лагеря, и в итоге оказались на вершине большого холма. Золотисто-зелёные молодые деревья расступились, и мы словно оказались на берегу моря! Лаванда… везде кругом, да так много, что не было видно ни зелени, ни земли. Кое-где стояли редкие тёмно-золотые деревья, дальше и ниже начинался перелесок, а на горизонте радовали глаз фиолетово-голубые цветущие холмы. И день выдался не особо жарким, по небу бежали неуловимо темнеющие облака, ветер дул прохладный и воздух был сухой… гроза к вечеру заглянет.