Возлюбленная Немезида

Идеальная гармония разных тканей дарила наслаждение взору, и Флоренс, не удержавшись, провела ладонью по эластичному шелку и кружевному лифу. Интересно, думала она, Джекобу тоже захочется потрогать? Она представила, как длинные чувственные пальцы Джекоба скользят по платью, ощупывая роскошную фактуру, под которой скрывается ее упругое тело, и поежилась. Покрой платья подразумевает минимум нижнего белья — крошечные облегающие трусики и, возможно, тонкие колготки или чулки с резинками. У нее есть бюстгальтер без бретелек, но под это платье он вряд ли подойдет.

И это все ради интервью? Кого она дурит? Флоренс плюхнулась на кровать, скинула туфли и почти сразу представила рядом с собой обнаженного Джекоба. Его тело поблескивает, мерцает, как тогда в отсветах пламени камина, когда он склонился над ней.

Очень уж ты красив, Джекоб, черт бы тебя побрал! Она в отчаянии перевернулась на спину и зажмурилась, словно это могло каким-то образом вытеснить из сознания его образ. С длинными волосами или короткими, юный или повзрослевший, Джекоб был неотразим. Во всяком случае, для нее.

Флоренс опять глянула на роскошное платье и задумалась о предстоящем вечере. Она ни при каких обстоятельствах не должна оставаться с ним наедине, да и платье это не должна бы надевать, если у нее есть хоть капля разума. Он уже испортил ей добрую часть жизни и едва не изменил полностью ее судьбу. Нельзя поддаваться его влиянию. Нужно держаться по-деловому и не терять хладнокровия.

Джекоб Тревельян — безжалостный эгоист, напомнила себе Флоренс. Возможно, он испытывает к тебе физическое влечение, Фло, и, скорей всего, не откажется удовлетворить свое желание, если ты проявишь уступчивость. Но ведь это все. Рассчитывать на что-то большее бессмысленно.

— Может, я и не стану тебя надевать. — Она вскочила с кровати и прошлепала к висевшему на плечиках платью. — Ты слишком тонкое и провоцирующее. — Флоренс вздохнула, испытав воистину чувственное наслаждение от прикосновения к изящному кружеву. — Пожалуй, вон тот панцирь будет более уместен!

Тем не менее, принимая ванну, делая маникюр и прочие необходимые приготовления, она уже знала, что наденет восхитительное платье Роуз. Из чувства противоречия и самоутверждения. Она редко бывала в свете, и, как правило, все ее появления на приемах и торжествах были связаны с работой. И, разумеется, ей ни разу не приходилось посещать столь помпезные мероприятия, где могли бы оценить творение Роуз Тревельян. Так что она не позволит никому, тем более Джекобу, лишить ее редкой возможности посиять, как звезда.

И мне абсолютно плевать, Джекоб, даже если ты поведешь меня в закусочную. Я все равно буду в этом платье!

Джекоб долго сидел над пустой кофейной чашкой, пока наконец не опомнился и не сообразил, что пора бы или заказать что-нибудь поесть, или двигать из кафе. Флоренс уехала, и отыскать ее след не представлялось возможным. Разве что зайти в салон и поинтересоваться у Роуз.

Идея заманчивая, но бессмысленная. Роуз, хоть и добрая душа, но в данной размолвке двух родственников встанет на сторону Флоренс. А это значит, что после его ухода она позвонит Флоренс и сообщит, что он расспрашивал о ней. А отношения между ними и без того накалены. И если Флоренс узнает, что он тайком следил за ней, это лишь подольет масла в огонь.

И тогда взрыва не миновать, думал Джекоб, оплачивая счет и присовокупляя к нему большие чаевые за то, что слишком долго занимал столик, почти ничего не заказав.

И Флоренс, между прочим, будет права в своем гневе. Если бы он обнаружил, что кто-то выслеживает его, ему это вряд ли понравилось бы. Да и кому такое может понравиться? Это же наглое вторжение в чужую личную жизнь, посягательство на свободу личности. Он удивлялся и ужасался своему поступку. Вот он, результат одержимости.

Упустив свою "добычу", Джекоб бесцельно шагал по набережной Челси, глядя на Темзу, словно искал в ее водах ответы на вопросы, которые и сам толком не мог сформулировать.

Черт возьми, что ему нужно от Флоренс?

Самый простой ответ — лечь с ней в постель, вновь ощутить под руками ее восхитительное тело. На протяжении всего этого абсурдного дня, пока он прятался за деревьями, ехал в метро, торчал в кафе, он пребывал в постоянном возбуждении просто оттого, что думал о ней.