Возлюбленная Пилата

Но для этого он был слишком порядочным, слишком мягким. Руфус воткнет ему в живот меч и для большего удовольствия еще разок провернет его. Она предвидела его конец и в какой-то мере сожалела об этом, потому что торговец ей нравился. Он был на несколько лет старше ее, но ненамного. Он достаточно читал и путешествовал и иногда в разговоре проявлял завидное чувство юмора. И выглядел он, с ее точки зрения, неплохо. Его движения привлекали спокойствием и самообладанием. Она подумала, что поступила правильно, когда уже в подземелье запретила своим женщинам искать близкого общения с мужчинами. Запрет, которого и она, конечно же, должна была придерживаться. «Я бы уже давно спряталась с ним между барханами. А кто бы тогда сохранял ясную голову?»

Иногда Клеопатра задавалась вопросом, о чем она будет вспоминать позже, когда все будет позади и цели будут достигнуты. И отвечала себе, что произойдет еще много непредсказуемого, о чем она, возможно, будет думать чаще и напряженнее, чем обо всем, происшедшем до сих пор. Барханы, верблюды, их странный запах и необычные булькающие звуки, которые они издавали, с важностью передвигаясь по пустыне. Ритмичное раскачивание, напоминавшее ей катание в лодке на волнах. Молчаливая доверительность, установившаяся между ними всеми. И истории. Еще в подземелье они начали рассказывать друг другу необыкновенные истории о своем происхождении и о своей жизни. Большинству из них было о чем умалчивать, поэтому они придумывали что-нибудь необычное. А те, кому нечего было скрывать, заражались всеобщей страстью к выдумкам. В дороге они не рассказывали так много историй. Во время езды трудно было вести разговор, а на привалах, в самую жару, все были слишком уставшими.

Они вышли из Леуке Коме. Через день пути на север от портового города все рассказанное и услышанное сменилось реальными событиями.

Почти сто пятьдесят римских миль дорога проходила через пустыню, потом по иссушенным солнцем долинам и предгорьям страны Мадиан, пока наконец возле Анкале не вывела их к длинному морскому заливу. Утром было не так жарко, как прежде. Поэтому они ехали дольше, без остановок. Потом разбили лагерь среди холмов. На самодельной карте, которую Деметрий раздобыл в Леуке Коме, он пытался определить это место.

— Слишком неточная, — сказал Деметрий после напрасных усилий что-либо понять и свернул папирус. — В любом случае каравану необходимо отдохнуть.

— Хорошо, когда рядом есть сведущий человек, который всегда может сказать, что нужно делать в данный момент. — Перперна засмеялся и расстелил свое кожаное одеяло с северо-западной стороны холма. — Не правда ли, эта гора похожа на горб изголодавшегося верблюда?

Клеопатра устало улыбнулась и пошла к остальным женщинам, которые уже завернулись в свои одеяла.

Мелеагр связал передние ноги своего верблюда и неожиданно пронзительно свистнул.

— Там кто-то едет! — крикнул он.

Даже если бы они выставили дюжину охранников, подумала Клеопатра, все равно их застигли бы врасплох. Всадники выехали со стороны долины. Они заметили их, когда было уже слишком поздно.

Тридцать мужчин на лошадях. Некоторые отстали, ведя на поводу вьючных и запасных лошадей. Остальные окружили их и направили на них копья.

— Кто вы? — Один из всадников подогнал свою лошадь ближе, туда, где стояли Деметрий и Рави.

Он говорил по-гречески, но пары слов было достаточно, чтобы определить, что он араб. На нем была накидка, которая давно утратила свою белизну. У седла висел короткий меч, а острие копья он приставил к груди Деметрия.

— Те, кто выжил после ограбления нашего каравана, — ответил Деметрий. Его голос прозвучал хрипло. То ли от усталости, то ли от подавляемого гнева, то ли от беспомощности.

— Беда. — Араб рассмеялся.

Клеопатра заметила ослепительно белые зубы, блеснувшие сквозь его лохматую черную бороду.

— Беда, что мы выжили?

— Что вас уже один раз ограбили. Но это мы еще проверим.

Он повернул голову и скороговоркой отдал приказы. Несколько человек слезли с лошадей. Остальные держали наготове копья, чтобы никому не взбрело в голову оказать сопротивление из глупых или героических побуждений.

Проверка была проведена быстро и четко. Разбойники отобрали у них оружие и беспорядочно свалили в кучу. А все кошельки и украшения, найденные в багаже, отнесли предводителю.

— Действительно, ограблены. — Не опуская копья, он соскользнул с седла и осмотрел содержимое кошельков, кольца, браслеты и другие украшения.

Клеопатра потирала палец, который болел, после того как один из разбойников содрал с него кольцо.

— Мы не собираемся вас убивать, — сказал араб. На лице его промелькнула ухмылка. — Мы только заберем украшения и три четверти монет. С тем, что у вас останется, вы сможете выжить и двигаться дальше. Эй, ты! — Он указал подбородком на Рави. — Откуда ты? Из Индии?

Рави обреченно кивнул.

— Это развлечет нашего князя. Ты поедешь с нами.

Два человека схватили Рави и оттащили его в сторону.

— Кто хозяин каравана?

Деметрий прошипел что-то сквозь зубы. Клеопатре показалось, что она услышала слова «сын суки и скорпиона», но не была уверена.