Возлюбленная виконта

— Древнеримское сокровище. Восхитительно! Значит, вам для завершения работ требуются лишь финансовые вложения партнера? — спросила она, когда он закончил пояснения о римской восковой дощечке. — Ваш поиск подошел к концу. Я буду счастлива вступить в ваше предприятие.

Люциан ослепительно улыбнулся:

— Я с радостью приму ваше предложение, но работа чрезвычайно грязная. Вряд ли сами раскопки будут вам интересны.

— Bien sur, — согласилась она, охваченная вдохновением. — Я пришлю агента представлять меня на месте. Кого-нибудь, кто передаст вам деньги и будет знать латынь. Кто сможет помочь в работе, ладно? Этого достаточно?

— Вполне. — Он начал описывать место, где обнаружил находку, и договариваться о времени, где ее агент мог бы встретиться с ним утром. — Но могу ли я надеяться на встречу с вами?

— Безусловно. — Она понизила голос, подражая бабушке, когда та хотела кого-нибудь пленить. — Не забывайте, что вы обещали мне показать пикантные произведения римского искусства.

— Да, конечно. — Он щелкнул пальцами. — Это у меня есть. А как вы отнесетесь к обмену? Подлинные образцы римского антиквариата на уроки любви.

— Не любовная связь?

— Нет, только уроки, — сказал он. — Научите меня тому, что я должен знать, чтобы доставить женщине удовольствие.

Дейзи обомлела. Как может она обучать тому, о чем имеет лишь весьма смутное представление?

— Мне не нужен сейчас любовник, — солгала Дейзи, хотя сердце ее учащенно билось.

— Тогда научите целоваться, — попросил Люциан. — Это безопасно.

Он не представлял, что делали с ней его поцелуи. Однако мысль о том, чтобы проводить с ним время, исследуя тайны поцелуя, показалась ей слишком соблазнительной, чтобы от нее отказаться.

— Очень хорошо. — Взяв Люциана под руку, Дейзи повела его к пятну света, льющемуся из открытых дверей дома ее двоюродной бабки. — Принесите мне подходящий предмет пикантного римского искусства, и я научу вас тому, что знаю о поцелуях. А сейчас нам нужно вернуться на бал. Кажется, играют сарабанду. Мне очень нравится этот танец.

Дейзи решила, что выдержит еще один тур, а потом притворится уставшей и отправится спать. Хотя знала, что полночи проведет, перечитывая записки Бланш об искусном использовании губ, зубов и языка.

Глава 6

Опасные принципы, наложенные на наше понимание, ослабляют наш дух и портят характер.

Джереми Кольер, английский епископ, теолог и якобит

Запах дыма и немытых человеческих тел обдал сэра Алистэра Фицхью с силой брайтонского прибоя. Дымоход «Единорога» снова вовсю чадил, и все запахи паба — перебродившего эля, жирного бараньего рагу, удушливого парфюма трущобных модников в углу и острый запах зрелой служанки, готовой столь же быстро раздвинуть перед мужчиной ноги, как и принести ему выпивку, — соединились в одно смрадное зловоние.

Сэр Алистэр одобрительно чихнул. Это был запах жизни, тяжелого, честного труда. За исключением модников, конечно, но паб нуждался в них, чтобы карманные воришки не охотились на местных. Он напомнил ему запах его родного паба в Эдинбурге.

Во всяком случае, ничего более близкого в раскидистой паутине Лондона найти он не мог.

Когда его глаза привыкли к дымному полумраку, он обвел помещение взглядом. В дальнем углу, присосавшись к пинте, сидел человек в шинели с поднятым воротником.

Значит, он все-таки пришел.

Сэр Алистэр проследовал к столику и, не говоря ни слова, сел напротив мужчины. К нему тотчас подбежала неряшливого вида девчонка с полной до краев кружкой в одной руке. Второй она подбоченилась. Ее груди грозили вывалиться из тесного кружевного лифа. Бросив на стол монету, он ущипнул сквозь дешевый муслин ее и без того твердый сосок. Хихикнув, она послала ему воздушный поцелуй, пообещав вернуться с хлебом и двумя мисками рагу, Колыхнув домотканой юбкой, девчонка ушла, обдав Алистэра запахом ее влажной, набухшей плоти.

— Надеюсь потом получить свою долю, — сказал его компаньон.

— На вашем месте я не стал бы этого делать, Брамли, — предостерег его Алистэр. — Если она еще не заразилась французской болезнью, то очень скоро это произойдет. Уж лучше наведаться в какой-нибудь респектабельный бордель, где мадам заботится, чтобы девочки и гости были здоровые. Наверняка у вас есть для этого средства.

— Откуда? С теми крохами, что выделяет мне жена? — с горечью произнес лорд Брамли. — В брачном контракте специально оговорено, что Уинифред сохраняет право распоряжаться своим значительным приданым. Неизменно напоминая мне, как хорошо ее отец лижет зад короля Джорди.

— Проклятый немецкий ублюдок, — выругался сэр Алистэр, имея в виду не отца леди Брамли.

— Истинная правда.

Хотя может помочь делу. Алистэр поднял кружку:

— Значит, за короля.

Не имея в виду немецкого узурпатора.

Брамли сжал губы и окинул его мрачным взглядом. Наступил решающий момент, и негодяй это знал. Лорд Брамли сделал глубокий вздох. Стоит присягнуть, и пути назад не будет.