Возлюбленная виконта

Алистэр обрабатывал несчастного лорда уже много месяцев, соблазняя картинами того, какой станет его жизнь без тяжелого на руку короля Георга. Бедняге не придется пресмыкаться перед влиятельной женой из-за каждой ерунды. Яков Стюарт, возведенный по праву происхождения на трон, щедро вознаградит всех, кто поможет ему восстановить справедливость, и откроет лорду Брамли свободный доступ к бездонным карманам его супруги.

И тогда ее отец ничего не сможет поделать.

Брамли поднял кружку:

— За короля.

Чокнувшись, они выпили. Горький вкус эля был для Алистэра все равно что вкус материнского молока. И то, что удалось заручиться поддержкой лорда Брамли в столь славном деле, лишь усилило удовольствие.

— Что думаете насчет сделанного сегодня утром заявления лорда Ратленда?

— Насчет римского сокровища? Бесплодная затея, если хотите знать мое мнение, — ответил Брамли.

— Может, не такая уж бесплодная. — Обхватив ладонями кружку, Алистэр уставился на темную жидкость, как цыганка, гадающая на кофейной гуще. — Его античные находки выглядят убедительно.

— И что?

— А то, что могут обернуться кругленькой суммой, если все это правда, — объяснил Алистэр, — Я провел сегодня кое-какое расследование. У меня есть приятель, который преподает в Оксфорде на кафедре античности. Мы случайно встретились с ним в городе! Ученые считают, сказал он, что жалованье римского легионера составляло один серебряный динарий в день. Умножьте на триста дней в году, по календарю древних.

— Полагаете, меня вдохновят три сотни серебряных монет? Какая чушь!

— В какой-то момент число римских солдат на нашем острове достигало пятидесяти пяти тысяч, — уточнил сэр Алистэр, вскинув бровь. — Может, дать вам перо и чернила, чтобы произвести подсчеты?

По тому, как дернулся кадык Брамли, было видно, что он в уме прикинул, какая получится цифра.

— Боже праведный!

— Вот именно. Только представьте, что мы сможем сделать с миллионами в римском серебре. Обладай мы такой суммой в пятнадцатом, восстание не провалилось бы, — заметил Алистэр.

Шотландское восстание 1715 года встретило жестокое сопротивление англичан, которые предпочитали видеть королем непреклонного немецкого протестанта Георга I, а не его католическое величество Якова Стюарта. Алистэра ничуть не заботило вероисповедание его монарха, но его шотландская кровь требовала шотландского короля. И теперь, когда первый Георг умер и был забыт, второй представлялся еще менее приятным, чем его предшественник.

— Если римское сокровище существует, оно может целиком пойти на реставрацию, — произнес Алистэр. — У армии большие потребности, вы же знаете, — добавил он с сильным шотландским акцентом.

Обычно он тщательно следил за своим произношением, но когда предмет разговора его захватывал, то его шотландское происхождение вылезало наружу.

— Война — грязное дело. У кинжала убийцы — одна потребность, — сказал Брамли.

— Далеко идущее мышление. — Шотландец поднял кружку в знак одобрения. — Но для этого нужно, чтобы рука, приближенная к королю, хотела взять этот клинок. Связи вашей жены делают вас вхожим в круг короля, а значит, подходящим человеком для выполнения работы. Если вы чувствуете себя готовым к ней, мы можем сохранить львиную долю римского сокровища и заслужить благодарность истинного короля за свержение узурпатора. Но убить короля, даже фальшивого, — трудное дело. — Алистэр подался вперед, сверля Брамли взглядом. — У вас хватит решимости, старина?

Брамли опустил глаза.

— Ладно, — проговорил Алистэр. Даже слабый эль был лучше, чем его полное отсутствие. — Посмотрим, сможем ли разузнать правду о римских монетах Ратленда. Если сумеем стянуть сокровище у этого щенка, то уже многое сделаем для короля Якова Стюарта. К тому же у меня есть еще одна или даже две новых идеи.

И еще один несчастный английский лорд, которого, кроме Брамли, Алистэр считал созревшим, чтобы втянуть в свои сети.

Глава 7

Человек оспорит это своим гаснущим дыханием, но в своем тайном сердце он живет, чтобы быть обманутым.

Дневник Бланш Латур

— Простите, милорд. — Эйвери, стареющий дворецкий поместья, перегнулся через край ямы, насколько позволяла ему его пораженная артритом спина. — Прибыл… ваш новый партнер. Ждет вас в гостиной.

Люциан вытер вспотевший лоб. Вдвоем с Перси, помощником конюха, они значительно углубили яму и теперь достигли уровня, где пришлось, отложив лопаты, вооружиться щеточками, чтобы не повредить острыми краями хрупкие находки.

— Она здесь? Она же собиралась прислать агента? — Набросив на плечи рубашку, Люциан повернулся к парню, вместе с которым копал: — Продолжай работать щеткой, Перси. Если что-то найдешь, не пытайся вытащить. Я скоро вернусь.