Возлюбленный мой

– Тогда станешь им через пару мгновений. – Тор схватил Джона за бицепс и потащил обратно на кровать. – Что-нибудь выпить?

– Или, может быть, новый мозг? – предложил Лэсситер.

Тор наклонился вперед. – На общественных началах, я могу сделать его еще и немым.

«Твоя щедрость не знает границ».

Повисла долгая пауза, а затем Джон показал, «Мой отец знал ее?»

– Да.

«И ты тоже, да?»

– Да.

Повисла тишина, и Джон подумал, что некоторые вещи лучше оставить неопределенными. И это был как раз тот случай, судя по жесткому выражению лица Брата.

– Я рад, что ты надел его кольцо, – резко сказал Тор и поднялся на ноги. – Особенно в такую ночь, как сегодня.

Джон посмотрел на кусок золота на своем пальце. И чувствовал себя очень естественно. Словно он носил его в течение многих лет.

«Я тоже», показал он.

– А теперь, прошу меня извинить, я собираюсь переодеться.

Джон поднял голову и на мгновенье вернулся обратно, в прошлое, когда он открыл дверь своей обшарпанной квартиры и направил в лицо парня пистолет.

А теперь Тор принес ему свое церемониальное одеяние для свадебной церемонии.

Брат слегка улыбнулся. – Жаль, что твой отец этого не увидит.

Джон нахмурился и провернул перстень вокруг пальца, думая о том, как много он задолжал мужчине. Резким движением он вскочил на ноги... и крепко обнял Брата. Тор, казалось, на мгновение удивился, а потом его сильные руки ответили Джону взаимностью.

Джон отступил назад и посмотрел Тору прямо в глаза. «Он здесь», показал он. «Мой отец здесь, со мной».

Час спустя, Джон стоял на мозаичном полу фойе, перетаптываясь с ноги на ногу. Он был одет в традиционное церемониальное одеяние, присущее благородному вампиру – черные шелковые брюки, свободная рубашка с поясом, украшенным драгоценностями, который дал ему Король.

Церемонию решили провести у парадной лестницы, возле арки, что вела в столовую. Двойные двери помещения, в котором все ели, были закрыты, а по другую сторону от них доджены приготовили целый пир.

Братья стояли в одну линию рядом с ним, их шеллан и другие члены семьи собрались полукругом напротив. В качестве свидетелей с одной стороны стоял Куин, с другой Блэй и Сэкстон. айЭм и Трэз по центру – как особенные гости.

Джон посмотрел вокруг, на малахитовые колонны и мраморные стены, красивые люстры. Сколько раз с тех пор как он переехал сюда, ему рассказывали, как сильно порадовался бы его отец, узнав, что дом полон обитателей, и они все вместе дружно живут под надежной крышей каменного особняка.

Джон сосредоточил внимание на яблоне, изображенной на полу. Дерево было настолько прекрасно, этот вечно цветущий символ весны... настроение поднимается каждый раз когда смотришь на подобное.

Он любил это дерево с тех пор, как переехал…

Коллективный вздох заставил его поднять голову.

О... Мария... Пресвятая... Матерь...

Его мозг словно вышел из строя. Просто отключился. Джон был уверен, что сердце по-прежнему бьется лишь потому, что до сих пор стоял вертикально– единственный признак того, что он еще жив.

Нет, все-таки он умер и попал в рай.

На самом верху парадной лестницы, положив одну руку на золотую балюстраду, Хекс явила себя окружающим в такой умопомрачительной красоте, что от изумления он не мог даже вздохнуть.

Красное платье, которое она была надела, подошло ей идеально – кружево сочеталось с ее черными волосами и темно-серыми глазами, а километры атласа великолепными волнами ниспадали вдоль стройного тела.

Встретившись с ним взглядом, она поправила платье на поясе и слегка пригладила впереди.

«Иди ко мне», показал он. «Иди ко мне, моя женщина».

Из дальнего угла фойе послышался кристально чистый тенор Зейдиста. Голос плыл по воздуху и поднимался вверх, к живописным рисункам на потолке, а потом все выше и выше. Поначалу Джон не знал, что это была за песня... если его попросят назвать имя исполнителя, это будет Санта-Клаус[141], или Лютер Вандросс[142], или Тедди Рузвельт[143].

Может даже Джоан Коллинз[144].

Но потом звучание усилилось, и он узнал мелодию. U2 «All I Want Is You».

Та, которую Джон просил спеть.

Первый шаг Хекс вызвал всхлипывания в рядах женщин. И, конечно же, у Лэсситера, хотя, может ангелу просто что-то попало в глаз.

С каждым шагом Хекс, грудь Джона словно становилась шире, пока он не почувствовал, будто его тело не только излучает мощнейшую силу, но еще и легко удерживает на ней вес каменного особняка.

У основания лестницы она остановилась, и Бэт бросился вперед, чтобы помочь поправить длинный подол.

А потом Хекс встала вместе рядом с ним, лицом к Рофу, Слепому Королю.

«Я люблю тебя», сказал он одними губами.

Улыбка, которую она ему вернула, сначала была легкой, почти незаметной, лишь на кончиках губ, но вот она расцвела… О, Боже... она сияла так широко, что было видно клыки, а глаза светились ярко, словно звезды.

«Я тоже тебя люблю», ответила она одними губами.