Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности

Характеристика деятельности в качестве источника повышенной опасности через ее особые свойства исключает необходимость установления характера поведения владельца источника повышенной опасности, что позволяет вести речь о том, что причина возникновения обязанности по возмещению вреда всегда находится в сфере действия, а не противоправности поведения определенного лица (владельца источника повышенной опасности). Так, Б.С. Антимонов указывал на то, что основанием особой ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, является то обстоятельство, что использование такого источника само по себе составляет определяющую причину возникновения вредоносных происшествий[36]. Значимость такого положения прослеживается, в частности, в том, что непреодолимая сила устраняет ответственность за действие источника повышенной опасности не как обстоятельство, «снимающее» вину с владельца этого источника, а как обстоятельство, показывающее недостаточную зависимость вреда от самого действия источника повышенной опасности[37].

Изложенный подход привлекает к себе внимание тем, что Б.С. Антимонов предпринял попытку вывести причины возникновения обязанности по возмещению вреда, причиненного источником повышенной опасности, за сферу поведения его владельца с точки зрения виновности такого поведения. Это означает, что, говоря о деятельности, как источнике повышенной опасности, ученый ведет речь не о поведении (деятельности) субъектов права, а, скорее всего, о действии машин, оборудования, иных механизмов.

Вместе с тем данный аспект теории Б.С. Антимонова, по мнению некоторых авторов, делает ее непригодной. В частности, О.А. Красавчиков усматривал недостоверность подхода Б.С. Антимонова именно в том, что тот отождествил функционирование орудий и средств производства с действиями людей по управлению данными предметами материального мира[38]. О.А. Красавчиков писал, что «поведение» машин не оценивается правом и им не регулируется[39]. По его мнению, сущность источника повышенной опасности не может быть рассмотрена вне связи с поведением («деятельностью») организаций и граждан, однако это не означает, что деятельность, связанная с повышенной опасностью для окружающих, стала источником указанной опасности[40].

При исследовании подхода Б.С. Антимонова действительно создается неясность относительно того, что представляет собой деятельность: идет ли речь буквально о деятельности субъектов права, либо это деятельность механизмов? Такая неясность вызвана тем, что термин «деятельность» используется Б.С. Антимоновым в различном контексте и никогда не используется буквально, например, в значении «деятельность механизмов – источник повышенной опасности». Так, например, он указывает на то, что источник повышенной опасности, с точки зрения судебной практики, – это деятельность лица, предприятия[41]. Придерживался ли сам Б.С. Антимонов такого подхода? Скорее всего, нет. По его мнению, какова бы ни была по своему характеру деятельность лица, причинившего вред, но если вред оказался причиненным источником повышенной опасности, вопрос о возмещении этого вреда должен обсуждаться по ст. 404 ГК РСФСР 1922 г.[42]

Чаще всего, источник повышенной опасности Б.С. Антимоновым используется в значении «эксплуатация», что отнюдь не привносит ясности в определении существа исследуемой категории. Так, в одном из приводимых примеров источника повышенной опасности он называет эксплуатацию железной дороги[43], в другом – эксплуатацию предприятия[44], в третьем – эксплуатацию машин[45], в четвертом – эксплуатацию вещи[46] и т. п. Иногда термин «эксплуатация» заменяется им на другие термины. Так, при рассмотрении одного из примеров он указывает на то, что источник повышенной опасности может заключаться не только в применении мотора, но и в химическом процессе, в действии тока, сжатого или сжиженного газа[47].

Наиболее четко подход Б.С. Антимонова, исключающий понимание в качестве источника повышенной опасности поведение его владельца, прослеживается у Е.А. Флейшиц, писавшей о том, что ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности не есть ответственность за поведение его владельца. «Как бы усердно, тщательно и настойчиво ни действовал этот владелец, стремясь обезвредить источник повышенной опасности, – писала Е.А. Флейшиц, – он все-таки понесет ответственность по ст. 404 ГК за вред, причиненный действием источника повышенной опасности». В итоге она пришла к выводу о том, что для ответственности по указанной статье необходимо, чтобы вред был причинен не поведением владельца источника повышенной опасности, а действием источника повышенной опасности, которым владелец пользуется в той или иной деятельности[48].