Возмездие

- Я же сказал тебе расслабиться, - шипит он. Он раздражен. - Мы оба знаем, что сейчас я готов оттрахать тебя до самозабвения.

- Гораздо лучше, - говорит Стоунхарт. Его голос снова становится приятным. - Я не собираюсь лгать тебе. В первый раз будет больно. Но мы не будем спешить…, - его палец начинает скользить в/из меня. Каждый раз, когда он это делает, от толкается глубже, - …и все получится.

Чувство совершенно чуждое, все не так и кажется таким далеким от всего, что я когда-либо испытывала. Откуда ни возьмись появляется удовольствие. Оно появляется на мгновение и как снежинка тает на горячей коже, но я почувствовала это. Я на самом деле почувствовала это!

- Тебе понравилось это, - хихикает Стоунхарт. - Я знал. Теперь, - он расстегивает молнию, - давай сделаем еще один шаг вперед.

Весь контроль покидает меня. Я нахожусь в шаге от него и начинаю толкаться, когда чувствую, что ремень затягивается.

- Не заставляй меня думать, что я совершил ошибку, позволив тебе выйти наружу, - предупреждает он.

Эти слова снова заставляют меня чувствовать себя заключенной. Все чувства, что я испытывала раньше, испарились.

Я смеюсь над собой за слепую веру в то, что сегодня все будет по-другому.

Такого никогда не будет. Я не должна забывать об этом.

Поэтому я кладу свои ладони на дерево и готовлюсь ко всему, что он будет делать.

- Умница, - говорит он. - Помни, о чем я тебе сказал: расслабься.

Все мои мысли, как отрезало, когда член Стоунхарта врывается в меня. Я задыхаюсь от пронзительного ощущения.

Он кладет обе руки на мои бедра. Длинный конец пояса свободно болтается где-то возле моего плеча. Я изо всех сил зажмуриваюсь от боли и делаю глубокие вдохи, чтобы развеять адреналин, который распирает меня изнутри.

- Спокойно, - Стоунхарт останавливается. - Спокойно, Лилли. Я буду двигаться медленно. Потихоньку. Готова ли ты к большему?

Я хныкаю: «нет», но он не слушает. Вместо этого, он толкается глубже.

Мучительный дюйм за дюймом. Стоунхарт вторгся в место, в котором не было никого. Я чувствую себя растянутой, разорванной надвое. Хоть он и не двигается быстро.

Единственное, что я могу сделать, это закрыть глаза и надеяться, что все закончится быстро.

- Боже, - стонет Стоунхарт. - О Боже, Лилли, я почти. Ты чувствуешь это? Я почти -, он делает последний рывок и полностью входит в меня.

- Ааа.

Он наклоняется вперед, его руки скользят по моей спине. Он поворачивает голову набок и дышит мне в ухо.

- Готова ли ты быть хорошо оттраханной?

Я издаю непонятный звук, который, я надеюсь, он воспримет за молчаливое согласие. Я не хочу делать то, что может разозлить его. Не сейчас. Не тогда, когда я так уязвима.

Он выходит из меня долгим, медленным движением.

Стискиваю зубы и тяжело дышу. Он толкается обратно.

Он пульсирует внутри меня. Из-за жгучей боли я кусаю ремень.

С каждым движением мое тело говорит мне, что я должна бороться с вторжением.

Но я не могу. Единственное, что мне под силу, так это ослабить свою боль. Глаза наполняются слезами. Каждое движение Стоунхарта становится яростнее, жестче, быстрее, я делаю все от меня зависящее, чтобы заставить свое тело расслабиться.

Затем происходит что-то неописуемое. Этот крошечный, мимолетный завиток удовольствия вновь возвращается.

Неужели мне это мерещится. Но по мере того, как Стоунхарт входит в меня, я чувствую, что удовольствие увеличивается вместе с его похотливыми стонами. Это точно исходит откуда-то изнутри. И я… Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Боль все еще присутствует, в этом можно не сомневаться. Но где-то под ней мерцает одинокая свеча, которая делает эту боль терпимее.

Я цепляюсь за обрывки удовольствия, как тонущая женщина за спасательный жилет.

Представьте мое удивление, когда я обнаружила это. Я все еще чувствую это. И это что-то облегчает боль.

Я пытаюсь сосредоточиться на звуках Стоунхарта, а не на своей боли. Его гортанные стоны наполнены похотью и удовольствием. Он должно быть наслаждается этим. Не потому, что это приносит мне боль. А из-за огромного удовольствия, которое приносит ему мое тело.

До этого момента день был просто прекрасный. Почему я должна разрушить все, борясь с тем, что так ему нравится? Я хочу, чтобы он был счастлив. Счастливый Стоунхарт сильно облегчает мое существование.

Поэтому я сосредотачиваюсь только на растущем удовольствии внутри меня. Я стараюсь изо всех сил расслабить свое тело и позволить звукам Стоунхарта заполнить меня.

Я понятия не имею, как это происходит, но вскоре, не только он издает звуки удовольствия, но и я.

Без предупреждения Стоунхарт выходит из меня.

- Повернись, - приказывает он задыхаясь.

Я прохожусь глазами по его телу, потному и прекрасному.

- На колени, - говорит он. - Быстро.

Я падаю на землю и смотрю на него.

Он держит свой член в руке и водит по нему рукой в то время, как смотрит на меня.

- Сними ремень.

Я поднимаю свои дрожащие руки к застёжке. Я бесконечно долго смотрю на то, что происходит выше меня. Стоунхарт, ублажающий себя – это экзотика.