Возмездие

Вздохнув, я забралась на перила – узкие, холодные наощупь. Раскинула в стороны руки, и шелковый халат затрепался подобно крыльям. Подумала, что полет с такой высоты будет быстрым, и зря я, дура, страшилась сделать это раньше. Придумывала, что испугаюсь, что не хватит решимости, а на самом деле ведь – проще простого. Особенно, когда никто не держит. Нужно просто сделать один единственный шаг…

На тело будто навалилась бетонная плита – горячие руки Третьего сжали колени и талию мертвой хваткой. Я дернулась от неожиданности, но он быстро стянул меня вниз, не позвонив упасть с двенадцатого этажа.

Повалил на холодный пол, сел сверху. Размахнулся и залепил мне хлесткую пощечину.

- Ты что собиралась сделать, чокнутая? – прошептал Третий совершенно белыми губами.

Руки, которыми он зажал мои ладони, тряслись, зрачки то сужались, то расширялись – видимо, от бешенства.

- Я спросил, ты что придумала? – ощутимо тряхнув за плечи, Третий рывком поднялся и потащил меня в квартиру.

Мои зубы стучали – то ли от холода, то ли от досады. Из глаз брызнули слезы обиды.

- Это не твое дело! – попыталась вырваться я, но, куда там.

- Как раз мое! – заорал Третий, наверняка, перебудив всех соседей.

Впрочем, на это было плевать.

С яростью закрыв балкон – так, что задрожали стекла, Третий схватил бутылку виски, стоявшую у бара, и приложился к горлышку.

- Чокнутая дура, никогда так больше не делай! – снова закричал он, когда проглотил спиртное. Утер лицо рукой и отбросил бутылку в сторону.

Я забралась на диван, поджав под себя ноги и спрятав лицо в ладонях.

- Ты же лечишься и знаешь – всё со временем образуется, - продолжал кипятиться Третий. – Зачем ты это сделала?

- Да провались ты к чертям! – не выдержала я.

Адреналин вовсю выплескивался в кровь, и не осталось сил держать ярость внутри.

- Все вы одинаковые – похотливые, лживые, жестокие твари! Ненавижу! – вскочив, я пульнула в него напольной вазой, и от неожиданности Третий не успел среагировать. Ваза пролетела рядом, разбилась с громким звоном.

Осколки брызнули водопадом, впиваясь в кожу куда придется. Но, даже вид крови не сумел меня образумить. Я накинулась на Третьего с кулаками и диким воплем. Колотила по груди, рукам, а он старался держать меня за плечи, но потом сдался и остался стоять, терпеливо снося удары.

Я выдохлась быстро. И снова разрыдалась, когда он обнял меня, прижав к себе до хруста в костях.

- Глупая дура, я же люблю тебя. Я за тебя убью любого. Умру, если надо. Пообещай, нет, поклянись, что никогда больше не попытаешься наложить на себя руки! – Третий встряхнул меня, да так, что запрокинулась голова.

- Клянусь, - прохрипела я, уткнулась лицом в его грудь, и оттуда прошептала:

- А ты поклянись, что никогда меня не предашь и не обидишь.

Третий на мгновение замер, а потом хрипло ответил:

- Клянусь, - сильные руки стиснули, подхватили меня и понесли на диван.

А потом мы не спали до утра.

Третий целовал мое лицо, а я доставала осколки и зализывала его царапины. Мы говорили. Он – все еще бледный, взъерошенный, не хотел выпускать меня из объятий, а я и не желала выбираться из уютного кольца его рук.

***

- И что? – спросил дед, стукнув Маэстро по лбу, чтоб тот не лизал мне руки, - он спланировал это все давным-давно?

Мы сидели на улице, пили чай и заедали его малиновым вареньем. В воздухе сладко пахло яблочным цветом, слышалось стрекотание цикад.

- Сказал, что убил их в тот же день, как отпустил меня, - я украдкой скормила алабаю блинчик, чтоб не обижался.

Остальные собаки засопели, но выдавать секрет не стали. Знали, что от деда мне достанется разбор полетов за нарушение гастрономической дисциплины.

- Зря, получается, стрелять училась, - хмыкнул дед, скосив глаза на мои испачканные жиром ладони.

- Как знать, может, пригодится, - пожала плечами я.

Дед выразительно погрозил мне пальцем и шикнул, заметив машину Артема, приближающуюся к воротам.

-Доброго времени, Виктор Александрович, - протянул руку Третий и наклонился, чтобы поцеловать меня в макушку.

- Доброго-доброго, - проворчал дед, пожимая протянутую ладонь. – Иди-ка, ты руки мыть, - кивнул он Артему, - и за стол садись скорей, пока твоя Златка не скормила все блины этим наглым собакам! – тут хозяин стрельбища вторично погрозил мне пальцем и неодобрительно глянул на алабаев, что разлеглись вблизи полукругом.

Третий засмеялся и отправился в дом.

- Я рад, что ты в надежных руках, - помолчав минуту, выдал дед.

- Перестань, - отвела взгляд я.

- Это ты прекрати дурить, - жестко сказал дед, - что тебе еще для счастья надо?

Подумав, я не смогла ответить. Теперь для счастья у меня, и правда, было всё.

***

Маринка рыдала.

- Ты сошла с ума! – в который раз запричитала она и громко высморкалась в бумажный платок.

- Перестань блажить, - поморщилась я и обернулась к Третьему, что бессовестно смеялся, стоя поблизости.

Впрочем, в зону видимости веб-камеры он не попадал, чем нагло пользовался.

- Что такое? – спросила у него, пока подруга доставала из пачки новый платок.

- Забавно наблюдать за таким трогательным моментом, - ответил Артем и напускно фыркнул.