Возмездие

Он вышел из троллейбуса и зашёл в универмаг, который находился на улице Восстания. Купив там белую рубашку, он направился домой.

* * *

Утро началось с большого ЧП. В камере повесился Кактус. Похоже, перед тем как лишить себя жизни, он был сильно избит своим сокамерником. Когда Павел спустился в камеру, там уже работали сотрудники уголовного розыска из МВД. Они допрашивали сокамерника по факту смерти Ермолина.

— Начальник! — чуть ли не кричал арестованный. — Я не бил его. Он пришёл с допроса весь избитый и сразу свалился на свою шконку. Единственное, что он сказал мне, что его избил оперативник, который работал с ним.

Один из оперативников поднял на Павла глаза.

— Твой «крестник»? — спросил он у Лаврова.

— Мой, — коротко ответил Павел. — Не верьте, врёт он всё. Если бы я его так отделал в кабинете, то его бы никто не принял в ИВС. Здесь дураков нет. Кому нужен этот геморрой.

— Ты не переживай, разберёмся, — ответил оперативник.

Остальные четыре часа он писал объяснительные и рапорта, оправдываясь перед руководством МВД, прокуратуры и другими следственными органами.

После обеда Лавров поймал такси и поехал к Надежде. Следом за такси следовала машина, в которой ехали три курсанта школы милиции. Павел подъехал к дому Громовых и вышел из такси. Около калитки его ждал отец Надежды Гавриил Семёнович.

— Здравствуй, Павел, — радостно поздоровался он с ним. — Надежда давно уже ждёт тебя. Что-то случилось? На тебе просто лица нет?

— Всё хорошо, папа, — ответил Лавров. — Просто небольшие неприятности на службе.

Он пожал руку будущему тестю и прошёл в дом. Надежда сидела в кресле и, судя по бледности её лица, сильно переживала предстоящую церемонию. Заметив вошедшего в дом Лаврова, она вскочила с кресла и ринулась к нему. Он обнял её и поцеловал в губы.

— Ты, надеюсь, не передумала? — спросил он её.

— Нет. Я очень тебя люблю, Павел, и готова пойти за тобой куда угодно, только позови.

Они вышли на улицу и направились к ожидавшей их машине. Они сели в автомобиль и поехали на улицу Декабристов, где находился ЗАГС Московского района Казани. Сама церемония заняла не так много времени. Заведующая отделением ЗАГСа поздравила их с законным браком, вручила им талоны в магазин для новобрачных и озвучила дату, когда они могут получить свидетельство о браке.

— Вот и всё, Павел, отбегался холостым парнем, — шутя сказала Надежда. — Вот прикую тебя к себе, и будешь сидеть со мной дома.

Они вышли из ЗАГСа и направились к ожидавшему их такси. К Павлу подошёл один из курсантов и поинтересовался у него, что им делать дальше.

— Спасибо вам, ребята. Езжайте на работу. Ещё раз спасибо.

Через минуту машина с курсантами растворилась в общем потоке транспорта.

— Надя, давай заедем к твоим родителям, заберём их, и все вместе поедем ко мне домой. Пусть наши родители порадуются за нас. До застолья ещё есть время.

Из-за поворота, со стороны улицы Шамиля Усманова, медленно выехала легковая машина без государственных номеров. Сердце Павла ёкнуло от предчувствия беды. «Жигули» остановились в метрах тридцати от них. Из машины выскочил молодой парень, в руках которого был автомат. Он передёрнул затвор и направил автомат в их сторону.

Первая очередь легла у ног Павла, осыпав его с Надеждой мелкой галькой. Он успел закрыть своим телом растерявшуюся Надежду, и повалил её на землю. Вторая очередь была более удачной. Стрелку удалось попасть в Павла. Одна из пуль, выпущенная из автомата АК, пробила ему грудь и попала в голову Надежды. Как потом он узнал, она умерла мгновенно.

Парень бросил автомат себе под ноги и стремительно бросился к ожидавшей его машине. Пока люди приходили в себя, автомобиль успел скрыться.

Павел очнулся в больнице. Около него суетился врач и молоденькая девушка, чем-то напоминавшая ему Надежду. Он хотел что-то спросить, но почувствовал, что не может говорить. Во рту у него торчала пластиковая трубка для принудительной вентиляции простреленных лёгких.

— А ты, похоже, везучий парень, — произнёс врач. — Шесть пуль и ничего, выжил. Судя по твоим шрамам, ты бывший афганец? Не переживай, Леонид Павлович тебя заштопал надёжно. Месяца через два, а может и быстрее, выйдешь из больницы.

Врач распорядился, и медсестра, взяв в руки шприц, молча ввела ему в руку обезболивающий препарат. Перед глазами медленно поплыло окно, а лица врача и медсестры исказились, словно он видел их за пеленой марева. Он закрыл глаза и растворился в бездне спокойствия.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Лавров положил цветы на могилу Надежды и поднял к небу свои глаза, словно надеясь, что Бог ответит ему на его молчаливый вопрос. Но, небо молчало, лишь посыпало его голову мелким снегом, который, как и его счастье, таял от прикосновения с землёй и теплом рук. Рядом с могилой Надежды находилась могила его матери, которая, узнав о покушении на сына и Надежду, умерла от обширного инфаркта миокарда. Он хорошо запомнил этот день, когда он потерял сразу двоих своих самых близких людей.