Возмездие

— Если он жив, — легко согласился президент. — Однако, насколько я вижу из отчетов, его тело опознать не удалось, и вероятность того, что он выжил, сохраняется?

— Это маловероятно, — попытался вклиниться в диалог премьер-министр, — выжить вблизи пусть и небольшого, но все же ядерного взрыва задача не такая простая…

— Для человека! — Веско прервал его президент. — А что вы знаете о способностях Аида?! Он может оказаться даже более живучим, чем его мертвые приспешники, как бы это странно не звучало.

— Однако же нежить пала, этому есть множество свидетельств, — попытался привести последний довод министр. — Скорее всего, это значит, что Аид погиб, и без его подпитки мертвецы не в состоянии больше двигаться…

— «Скорее всего» меня не устраивает. Я могу повторить, если вы меня плохо услышали — приложите все усилия, чтобы наладить контакт с Секириным, если он жив. Он наверняка затаил злобу на всех нас, потому что во всем произошедшем я усматриваю вину именно генерал-майора МВД Сухова, который должен был действовать от имени правосудия целой страны, а не играть втемную! И на этот раз я требую, чтобы ситуацию разрешали исключительно дипломатическими методами. Я понятно изъясняюсь?!

— Предельно! — Премьер-министр поспешно кивнул, опережая своего подчиненного, который хотел еще что-то спросить.

— Что же касается этой группировки изменщиков, — переключился президент на другие насущные вопросы, — то здесь следует приложить все силы, чтобы убедить общество в том, что именно они ответственны за ядерный взрыв в Москве. Заодно повесьте на них и все происшествия последних месяцев. Даю вам в этом деле полную свободу. Обвиняйте их в чем угодно — попытка государственного переворота, преступный мятеж, сепаратизм. Лишь бы нигде не всплывало даже намеков на ходячих мертвецов.

— Но, господин президент, как это возможно? — Озадаченно переспросил премьер. — Интернет просто завален видеозаписями со всевозможных ракурсов! Их будет совсем непросто опровергнуть!

— Непросто, — согласился лидер нации, — но ведь возможно? Мне неважно, как вы это сделаете, можете хоть среди полумиллиона трупов искать покойников с похожими лицами! Но общественность должна успокоиться, увидев, что это самые обычные мертвецы.

— Я вас понял, — хмуро отозвался министр, раздумывая, каким образом ему предстоит объяснять присутствие священников на передовой.

— Это хорошо. Если задачи ясны, то можете приступать. Я вас больше не задерживаю.

Президент взмахнул рукой, отпуская обоих своих подчиненных, но Полукар решился еще на один вопрос.

— Прошу прощения, но как быть с Амелиным?

— А что с ним? — Глава государства лишь вопросительно приподнял бровь, но от этого жеста почти физически ощутимо повеяло недовольством.

— Э-м-м… ну он ведь, получается, своими действиями спас столицу от нашествия нежити.

Николай уже понял, что президент настроен по отношению к военному генералу крайне негативно, но все равно решился продолжить расспросы.

— Спас столицу? — Холод в голосе лидера державы, казалось, мог целиком заморозить тушу мамонта. — Вы считаете это спасением, Николай Илларионович?

— По крайней мере, Нелюдь пала, никто больше не нарушает спокойствие в городе. Очевидно, что своим пусть и ни с кем несогласованным решением Амелин уничтожил врага.

— А знаете, что еще он уничтожил? Несколько квадратных километров Москвы, тысячи мирных жителей, экономику целой страны и ее репутацию. Это пиррова победа, возведенная на самоуправстве и предательстве, Николай! — Взор президента метал молнии, но Полукар все равно не жалел, что раскрыл рот. Хотя бы для себя, но он должен был узнать ответ. — Последствия проступка генерала мы будем расхлебывать еще не один год, и даже не десятилетие. Его преступное самоуправство в один миг отбросило нас на позиции страны третьего мира! Это не спасение, это начало всеобщей агонии! Чтоб вы знали, Николай Илларионович, уже в первую неделю после взрыва иностранные компании вывели из России семьдесят процентов своих активов! Догадываетесь, чем этот катастрофичный отток грозит бюджету?!

— Предполагаю… — Полукар изначально не хотел отвечать на этот вопрос, полагая его риторическим. Но вид разгневанного лидера целой страны, который обычно всегда был холоден и собран, настолько выбил его из колеи, что язык успел сработать раньше мозга.

— Предполагаете… а впрочем, хорошо, что вы спросили про Амелина. Его следует объявить одним из организаторов провалившегося переворота. Осветите в прессе все так, будто часть вооруженных сил его поддерживала, и именно они вступили в бой с лояльно настроенными к кремлю военными соединениями. Пусть этот ядерный взрыв будет выглядеть жестом крайнего отчаянья мятежников.

— Но, господин президент! — Николай и премьер-министр выкрикнули это почти в один голос. Они сконфужено переглянулись, и дальше продолжил один только Полукар. — Это ведь пятно на памяти о погибших солдатах, которые пошли жертвовать жизнью ради страны! Согласно докладам, они были верны своей присяге до самого конца!

— Сейчас следует озаботиться не памятью погибших, а благополучием живых.

— Но…