Возмездие

— Иногда подумываю, — признался Левченко со вздохом. — Порой все так достанет, что думаешь: а пропади оно все пропадом. Я что, нанялся жизнь и здоровье на службе гробить?

— Вроде как да, — заметил Корчак. — Почет, уважение, привилегии.

— Оно-то так, Игнат. Только это одна сторона медали. Есть еще другая. Лучше бы тебе ее не видеть. — Он помрачнел. — Пойдем-ка за стол. Закусывать пора, а то развезет.

Когда вернулись на свои места, Оксана была румяной и загадочной. Накрашенные губы ее норовили расползтись в улыбке.

— Наговорились? — спросила она. — И что у вас за секреты такие? Про девочек, небось, шептались?

— Оксана! — воскликнул Левченко укоризненно. — Какие девочки? Игнат без семьи остался.

Чтобы оградить себя от ревнивых нападок, он брякнул первое, что пришло на ум, и тотчас пожалел об этом.

— Как без семьи? — тупо спросила Оксана. — Где же они? В лесу остались?

— Да, — коротко произнес Корчак. — И не будем об этом.

— Вы поссорились?

— Ты не видишь, человек не хочет обсуждать эту тему, — вмешался в разговор Левченко. — Оставь его в покое. Лучше скажи, что у нас на десерт?

Вопрос сопровождался как бы сдержанным зевком. Корчаку давали понять, что они засиделись. Настало время действовать.

Корчак достал телефон.

— Набери меня, — попросил он, преувеличенно щурясь. — Я телефон поменял. Номера заношу. Теперь их, правда, немного будет.

— Ух ты! — воскликнула Оксана, успевшая забыть о несчастье гостя. — Один к одному, как у Левушки! И чехол такой же!

— Да? — удивился Корчак. — Наверное, машинально получилось. Мы же с Левушкой твоим не разлей вода были. Куда один, туда другой. Помнишь, Лев?

— Такое не забывается, — торжественно провозгласил Левченко, сочтя повод достаточным для того, чтобы открыть еще одну бутылку.

— Погоди, — остановил его Корчак. — Я сам. Дай сюда штопор. А ты позвони мне.

Он занялся бутылкой, неуклюже ворочая ее и переставляя с места на место.

— Осторожно! — попросила Оксана. — Сервиз немецкий, девятнадцатого века еще.

— Не волнуйся, — сказал Корчак и звякнул стеклом о стекло. — Пардон. — Убрав бутылку со стола, он установил ее на полу и зажал ступнями, чтобы потянуть за штопор. — Упс!

Бутылка покатилась под стол. Корчак изобразил готовность лезть за ней и покачнулся.

— Я сама! — поспешно предупредила Оксана.

— Сиди, — остановил ее Левченко. — Я достану.

Однако она не послушалась, так что они наклонились одновременно. Корчак молниеносно поменял мобильники местами. Теперь нужно было уходить как можно скорее, пока подлог не обнаружился.

— Ребята, — слабо произнес Корчак, — мне на воздух нужно. Я пас. Мне на улицу нужно.

Для убедительности он оперся на стул и едва не опрокинул его, а потом взялся за горло и сделал судорожное движение ртом.

— Лев! — испугалась Оксана. — Что ты сидишь? Не видишь, человеку плохо!

Отставив бутылку, Левченко поспешил на помощь.

— Я сам, сам, — пробормотал Корчак, но позволил довести себя до прихожей, где неловко, но тем не менее достаточно быстро оделся и обулся.

— Может, посидишь? — предложила Оксана с несчастным видом.

— На воздух! — воскликнул Корчак. — Прошу прощения. Перебор.

Не тратя лишних слов, он вызвал лифт, махнул рукой и поехал вниз. Сердце радостно билось. Хитрость удалась! Он получил в свое распоряжение мобильный телефон, набитый секретами и полезной информацией. Это была невероятно ценная добыча.

На ходу Корчак глубоко дышал, чтобы выветрить алкогольные пары, но это не очень помогало. Все же выпито было немало. Возможно, даже больше, чем требовалось для того, чтобы убедительно изобразить опьянение.

Когда Корчак сел в машину, телефон приглушенно зазвонил. Дисплей высветил номер самого Корчака. Все понятно. Левченко наконец заметил пропажу собственного телефона.

— Ты звонишь, а я не слышу, — пробормотал Корчак, включая зажигание. — Я ведь пьяный, ты не забыл?

Мобильник зазвонил снова. Корчак повел «крайслер» по улице, всматриваясь в переливающиеся и расплывающиеся огни большого города. Час был еще не очень поздний, движение оставалось довольно оживленным. Корчак поборол искушение обогнать ползущий впереди троллейбус.

— Не нарывайся, — сказал он себе. — Веди себя прилично. Не испытывай судьбу.

«Правильно!» — пискнул мышонок из кармана.

Опять он получил право голоса. Это все потому, что хозяин нарезался.

— Ты молчи, Бэтмен, — велел Корчак. — Нам нельзя разговаривать, понимаешь? Это будет означать, что я рехнулся. А мне необходимо сохранять ясность ума. Потому что я должен найти твою настоящую хозяйку и остальных.

Мышонок проникся и умолк. Зато мобильник продолжал урчать и верещать, возмущаясь, что на него не обращают внимания.

— Звони, Лев, звони, — усмехнулся Корчак. — И переживай посильнее. Может, тебя кондрашка хватит? Нет, ты нужен мне здоровый и в полном сознании. Чтобы все понимал и чувствовал, когда я тебя убивать буду.